Трое за границей

Джером Клапка Джером Трое за границей

От переводчика

— Привет, Бэзил. Как отдохнул?

— Никак.

— А что случилось?

— В том-то и дело… Ничего.

(Из беседы Бэзила Бутройда, редактора журнала «Панч», 

с молодым собратом по перу Майлсом Кингтоном.)

«Трое за границей» незаслуженно критиковали как слабое приложение к «Трем в лодке». «Велосипедисты», возможно, не достигают такой высоты — но написаны с той же яркостью и энергией. Коронные эпизоды (напр. Джордж в обувной лавке, Гаррис и его потерявшаяся жена, Гаррис и шланг, охота на пса в ресторане и т. д.) так же отточены и смешны (а кто-то скажет — смешнее), как и все подобное в первой повести. Хотя путешествие по Германии не создает такого каркаса для дискурсивного изложения как лодочная прогулка по Темзе, качеству (и популярности) книги это не повредило.

В первой книге Джером может отвлекаться от путешествия трех друзей сколько угодно, обращаться за «коронными» эпизодами куда угодно — происходят они на реке или в других местах, случились недавно или уже давно (напр. доставка сыра из Ливерпуля, посещение Хэмптон-Кортского лабиринта). Река объединяет все такие фрагменты и сохраняет нужную целость повествования. В «велосипедистах» Джерому приходится играть по другим правилам.

Книга вышла в 1900 году — время, когда начала угасать викторианская «велосипедная мания», возникшая с распространением двухколесных «безопасных велосипедов». Велосипеды только что стали таким же привычным предметом в жизни, каким мы их видим сегодня. Несмотря на минувший век, многие замечания Джерома по поводу велосипедов и велосипедных изобретений по-прежнему смешны и актуальны.

Такого, однако, нельзя сказать о наблюдениях Джерома насчет германского характера и стереотипа; и то и другое изменилось так же, как изменился и англичанин со времен викторианской эпохи. Комические стереотипы Джерома в отношении Германии и немецкого характера объективно устарели вместе с «кайзеровской Германией», и тем более интересны с социально-исторической точки зрения.

Таким наблюдениям, за характером немца в общем и в частности, Джером (к самодовольству читателя-англичанина) уделяет много места. Его замечания ироничны и проникнуты немалой симпатией (стоит отметить, что школа имперской Германии, со всей свойственной серьезностью, на многие годы приняла книгу для хрестоматийного чтения). Удивляет прорицания Джерома в отношении социальных потрясений, которые начали происходить в стране вскоре после выхода книги.

За всем этим, однако, не стоит терять из виду Поездку, raison d’^etre самой книги. Книга, и в частности само путешествие, по-своему замечательна и считается «почти таким же» шедевром, как «Трое в лодке».

Глава I

Троим необходимо сменить обстановку. — Случай, демонстрирующий превратность обмана. — Нравственное малодушие Джорджа. — У Гарриса есть идеи. — Сказ о бывалом моряке и неискушенном яхтсмене. — Душевная команда. — Опасность плавания под береговым ветром. — Невозможность плавания под морским ветром. — Дух противоречия у Этельберты. — Сырость на реке. — Гаррис предлагает тур на велосипедах. — Джордж опасается насчет ветра. — Гаррис предлагает Шварцвальд. — Джордж сомневается насчет гор. — План, который принимает Гаррис для восхождения в горы. — Миссис Гаррис вмешивается.

— Нам нужно, — сказал Гаррис, — сменить обстановку.

В это мгновение открылась дверь, и миссис Гаррис просунула голову, чтобы сообщить, что Этельберта послала ее напомнить мне, что домой нам задерживаться нельзя, из-за Кларенса.

Этельберта, как мне кажется, нервничает насчет детей больше нужного. На самом деле, ничего такого с ребенком не произошло, совершенно. Сегодня утром он ходил гулять с тетушкой, а та, только он бросит задумчивый взгляд на витрину кондитера, заводит его внутрь, где пичкает пирожными с кремом и «фрейлинками» — до тех пор, пока он не начнет утверждать что наелся, и вежливо но твердо откажется съесть «ну еще хоть немножко». После этого, разумеется, за завтраком он съедает только одну порцию пудинга. А Этельберта решает, что ребенок при смерти.

Миссис Гаррис добавила, что нам тоже нужно будет пойти наверх, а то мы пропустим как мисс Мюриэль читает «Безумное чаепитие», из «Алисы в стране чудес». Мюриэль — второе чадо Гарриса; ей восемь, способная и умница, только по-моему лучше, когда она читает серьезные вещи. Мы сказали, что сейчас докурим сигареты и тотчас придем, и пусть Мюриэль до нашего прихода не начинает. Миссис Гаррис пообещала, что попробует придержать ребенка (насколько это возможно), и Гаррис, когда дверь закрылась, возобновил свою речь.

— В общем, понятно, — сказал он. — Переменить обстановку вообще.