Трое в Долине

Иногда деревья и раскоряченные выворотни разлучали их, бежали каждый сам по себе, но людям леса проще заблудиться в городе, и снова бежали плечо к плечу, пока снова не разбегались по сторонам, огибая что-нибудь раскоряченное, грозящее небу высохшими корнями, уже серыми, острыми, как наконечники копий.

Когда снова оказывались друг у друга на глазах, у Олега котомка за плечами становилась все толще, явно на ходу срывал лечебные травы, а Таргитай однажды появился из-за деревьев с оголенной от коры палкой, лизал жадно, как коза лижет соль, жмурился от наслаждения так, что пару раз треснулся о стволы, сверху посыпались листья, сучья и птенцы из гнезд, даже сами гнезда.

Солнце светило через листву все жарче. По лесной тропке бегали узорчатые тени, сшибались, наползали друг на друга, составляли такие причудливые узоры, что зачарованный Таргитай засмотрелся, а когда опомнился, догонял друзей так рьяно, что хриплым хэканьем распугал в кронах птиц, а в дуплах перепугал белок и куниц.

Олег чему-то морщился, Таргитай слышал в голове волхва хруст и скрип, шелест, уже решил было, что знает, как мозги придумывают умные мысли, потом заметил, что волхв в великой задумчивости чешется, как простой пес или певец... богом Таргитай себя никогда не называл, а ни считал тем более, решил смолчать о своем неполном открытии, а Олег, начесавшись, хлопнул себя по лбу, весь просиявший:

— Боромир рек о черной горе, в которой живет владыка всех горных великанов!.. Жаль, я тогда составлял отвар из трав, слушал в полуха... Но если придти к королю великанов, он нас выслушает, ибо король — это не дикие великаны, что вырывают деревья с корнями, ревут и трясут скалы!

Мрак скептически хмыкнул:

— В Черной горе?

— В Черной.

— А как туда попадешь? Постучишь?

Олег недолго морщил лоб, ответил сразу:

— Разрыв-трава отворяет любые запоры. Хоть простые замки, хоть ключи из-под земли, хоть мосты, хоть сомкнутые горы...

Мрак развел руками, голос оборотня был полон яда:

— Осталось пустяк. Добыть эту разрыв-траву. Но я голову ставлю на заклад, что ты ее даже не видел. И не знаешь, как она выглядит!

Олег не ответил, замедлил шаг, ибо впереди из-за деревьев на тропку вышло пятеро крепких мужиков. Все в лохмотьях, рожи звероватые, в шрамах, у одного вырваны ноздри напрочь, от чего лицо вовсе не лицо, а добротное кабанье рыло.

У всех у руках дубины, увесистые, из цельных комлей молодых деревьев, с обугленными шишаками, оставшимися от срубленных корней. А у того, который вышел вперед, в руке был топор на длинной рукояти, а грудь защищал настоящий наплечный панцирь, старый, но из железных пластин.

Олег сказал досадливо:

— Опять?.. Это уже было.

— Было, — подтвердил Таргитай с готовностью. Подумал и добавил убежденно. — И даже бывало.

Мрак поднял руки:

— Мужики!.. Бросьте это дело. Вы ж видите, с нас взять нечего.

Вожак оглядел его с головы до ног. Взгляд стал задумчивым:

— Ну, это еще неизвестно. Такие бродяги даже в лаптях, бывает носят камушки... А золотые монеты зашивают в тряпки.

— У нас не тряпки, — обиделся Таргитай.

Вожак ухмыльнулся:

— Мы должны проверить.

— Как?

— Да просто бросим в костер, — сообщил вожак. — Если есть золотая монета, она ж не сгорит!

Олег спросил из-за спины Мрака и Таргитая:

— А как же пойдем голые?

Вожак ухмыльнулся:

— Тут ты прав. На позор вас пускать нельзя. Придется тут и порешить.

Таргитай растерянно открыл рот:

— Что порешить?

Олег вышел из-за его спины, встал рядом. Плечи его напряглись, а голос стал тверже:

— Не что, а кого. Тебя, дурака, решили зарезать раньше, чем это сделает Мрак или сделаю я.

Он взял посох двумя руками, выбрал взглядом вожака, потом понял, что Мрак обидится, нацелился на двух слева, правых возьмет Таргитай... если успеет раньше Мрака. Да и он зря наметился на двух, одного бы успеть до Мрака...

Мрак смотрел почему-то печально, плечи опустил, из груди вырвался тяжелый вздох. Пятеро, видя, что трое бежать не собираются, начали подходить, осторожно обходя с боков. Крались даже не по-волчьи, у волка просто воинская хитрость и осторожность, а трусливо по-лисьи, даже не по-лисьи, и у лисы есть свое звериное достоинство, а у этих не было и капли даже звериной гордости, эти были хуже зверей, подлее зверей, ибо ни один зверь не убивает на забаву...

Мрак сказал с горечью:

— А может, ты и прав, Олег.

— В чем?

— На кой нам рвать жилы... Упыри так упыри.

На них бросились с трех сторон. Олег молниеносно встретил ударом длинного посоха, услышал слабый хруст, будто ударил по птичьему гнезду с яйцами, тут же развернулся в одно молниеносное движение и другим концом достал в лоб второго... Одновременно там блеснуло металлом, ему на руки брызнуло мокрым и теплым, и он с омерзением понял, что секира Мрака развалила голову разбойника, как гнилую тыкву.