Трое против Пинкертона

После этих слов Эд, развернулся и бодрым, не свойственным для стариков шагом пошёл прочь. Только когда он отошёл достаточно далеко, старик дал волю своему раздирающему легкие кашлю. Через пару минут, вытерев кровь с губ, Эд выпрямился и, как ни в чём не бывало, отравился дальше.

Несмотря на то, что Эд скрылся из виду, раненный Томом Торотынский продолжал сидеть и смотреть на Джейн провожавшую взглядом отца. Иван нахмурился, вспомнив недавние события, и нарушил затянувшуюся меланхолию Михаила:

– Ты зачем в меня стрелял?

– Я стрелял не в тебя, обернись, – сказал Михаил.

Трегубов обернулся и увидел ещё один труп. Позади него с дыркой во лбу, раскинув руки лежал Евгений Надеждин. У его правой ладони валялся складной нож. Но взгляд Ивана был прикован к левой руке убийцы, на которой были такие же часы, как те, что он видел у Стрельцова, и которые пропали после его убийства.

Гомстед, июнь 1892

Иван сидел за столом и ковырял вилкой омлет, аппетита не было совершенно. К нему подсел Михаил. Одна рука у друга Трегубова висела на перевязи, из плеча недавно вытащили пулю ныне покойного охотника за головами Тома О'Лири, в другой была газета.

– Ну что? – спросил Михаил.

– Эмма не отвечает, она меня провела, – недовольно ответил Иван.

– Что тебе ещё нужно? Ты нашёл убийцу, убийца мёртв.

– Я хочу понять почему это всё произошло, в чём причина.

– Не всё ли равно теперь? Ну узнаешь ты эти причины, но никого не вернешь. Алексей Стрельцов мёртв.

– Мёртв, но мне оставалось малое – поговорить с Александром Беркманом, а теперь, после телеграммы, которую я отправил отцу Алексея, меня отзывают назад.

– Ты всё равно не смог бы встретиться с Беркманом.

– Почему же? – удивился Иван.

– Читай вот здесь. Торотынский положил перед другом газету, которую принёс с собой. Иван отодвинул в сторону омлет и начал читать статью:

«Эмигрант из России, Александр Беркман проник с пистолетом к директору сталелитейного предприятия «Карнеги Стил Кампани» Генри Клею Фрику, трижды выстрелил в него и нанёс ножевое ранение прежде, чем был обезврежен подоспевшим персоналом предприятия. Жизнь мистера Фрика вне опасности, жизненно важные органы не задеты. Этот вопиющий случай нападения на достойного члена нашего общества снова поднимает вопрос..»

Иван оторвался от чтения и посмотрел на Михаила:

– Так вот в чём было дело. Эмма просто пыталась меня использовать.

– О чём я тебе и говорю. Оставь. Всё закончилось. Беркман может не выйти из тюрьмы до конца своих дней, Надеждин мёртв. Станкевич пропал, ну и бог с ним.

Трегубов вздохнул, отложил газету и снова принялся ковырять омлет. Через несколько мгновений его лицо просветлело и он сказал:

– Ты прав, Миша. Всё это просто суета. Главное, что мы с тобой снова встретились и провели много времени вместе.

– И как провели!

– Да уж, когда мы вместе, скучно не бывает, – согласился Иван.

– Ты когда уезжаешь? – спросил Михаил.

– Придётся сегодня, старший Стрельцов горит нетерпением лично выслушать мой отчёт. А ты?

– Мне ещё нужно разобраться с рельсами, помнишь?

– Ты имеешь ввиду заработает завод или нет?

– Уверен, что заработает, тем или иным способом, но заработает. По другому здесь не бывает.

– А что Джейн? Теперь когда выяснилось, что преследовавший её шериф, оказался её отцом, что она думает?

– Джейн поедет со мной, – радостно объявил Михаил другу.

– Что ж поздравляю, можно мне тебя теперь называть ранчеро? – улыбнулся Иван.

– А что? Засадим всё свёклой! – Михаил здоровой рукой хлопнул Ивана по плечу.

Москва, август 1892

Софья хлопотала, накрывая на стол. Ивану было слегка не по себе от обрушившейся на него бури сестринской заботы. После его возвращения из Америки, она словно старалась компенсировать все эти месяцы, которые он отсутствовал. Ещё он устал по двадцать раз рассказывать одно и тоже, но куда деваться.

– А скажи она красивая?

– Да красивая.

– Ох, господи, и они с Мишей поженятся?

– Думаю, что уже поженились.

– А напомни, как называется то место, где у неё имение?

– Нью-Мексико.

– А родители значит её померли, девушка бедная сирота?

– Да, мне кажется, я это уже говорил.

– В самом деле? Не припомню что-то.

Наконец появился муж Софьи, Борис, который специально приехал на обед, чтобы повидаться с Иваном. Трегубов был этому несказанно рад, поскольку на некоторое время внимание сестры переключилось на мужа. А когда Борис с порога заявил, что его, наверное, повысят и до конца года переведут в столицу, переполох достиг своего апогея. Иван узнал имена всех друзей соседей, с которыми в таком случае прервутся отношения, а также успел удивиться экзотическим идеям по транспортировке некоторых предметов мебели в случае переезда в Санкт-Петербург. Но всему бывает приходит конец, как и досужей болтовне. Когда рот занят щами, говорить достаточно сложно. После чая Борис посмотрел на часы и сказал:

– Было приятно снова встретиться Иван, но вынужден откланяться, ждут дела – с.

Но Трегубов уже не слушал, его как ушатом холодной воды окатили, когда он снова увидел эти часы.