Трое из города

Это повозка въехала на местную баржу и поплыла с ней по каналам к побережью. Как же приятно было кататься по ним…

Вот слышны со всех сторон резкие крики торговцев. Большой рынок. Здесь Самая Маленькая Рыбка покупала сонный порошок. У разных торговцев, понемногу. Как же мудро она сделала! А не выплывут ли где-нибудь перед зоркими очами воинов, ищущих воров священной, праздничные костюмы данюшек? Или жрецы с толмачами не всесильны, а костюмы давно превратились в новую одежду, юбки и повязки?

Остро запахло вкусным.

Сразу взбунтовались отощавшие на тюремной похлебке животы.

Значит, на юркой лодчонке проскочил мальчишка-торговец едой. В лодке у него установлена жаровенка, на которой, прямо на ходу и готовятся разные закуски. Какое все острое и пряное, язык горит! И вкусное! Денежки, вырученные за игральные камешки Затычки, перешли в руки именно таких торговцев.

Вот баржа замедлила ход и вовсе остановилась.

Среди острых запахов канала возник нежный аромат цветов. Забухали барабаны и запели флейты.

Значит, пропускают очередную процессию. Десятки старших богов, сотни младших. Всем нужны дары и свои праздники.

Вот печально звенят колокольчики.

Значит, справа большой дом на сваях. С расписными стенами, черными перилами и золоченой крышей. С перил свешиваются тяжелые полотнища знамен. Алые с ярко зелеными – цвета воинственного клана.

А вот печальную мелодию колокольчиков перебила веселая.

Значит, слева другой дом. Такой же большой, с такой же крышей и красными перилами. Только знамена висят не ало-зеленые, а черно-розовые. Тоже драчливый клан, вечный соперник первого.

В городе дома так и зовут: “Печальный звон” и “Веселый звон”. А владельцы дерут нос друг перед другом…

Резкий запах морской соли и рыбы. Гомон, шум и плеск.

Рыбный рынок на воде. Смешные лодки без дна. Вместо днищ – сетки, борта толстые, как спасательные круги. В лодках сидит свежая рыба, морские ежи, осьминоги и каракатицы. А рядом полные корзины водорослей и съедобных ракушек.

На бортах лодок примостились торговцы с сачками наготове.

Покупатели, больше покупательницы стоят на мостках и выбирают. Некоторые одеты совсем просто, как Рыбка. Другие разряжены не хуже акватиканских модниц в яркие, длинные, шуршащие платья с широкими рукавами. На ногах у многих забавные деревянные скамеечки – чтобы не запачкать ноги в уличной грязи и быть повыше. А на головах соломенные шляпки, похожие на свернутые кульки или на цветы вьюнка. Смешные.

Надо было подарить Самой Маленькой Рыбке такую шляпку – вот бы она обрадовалась! Как всегда, вовремя не догадались, а сейчас слишком поздно…

Если покупательница выбрала рыбу, продавец – хлоп! – ловко цепляет ее сачком. И вот она уже в корзинке хозяйки. А корзинка выложена листьями. Чтобы рыба не испортилась на жаре…

Данюшкам было жалко остальных. Очень.

Они ведь не знают, что скрывается за глухими стенками повозки. Посольство просидело все время здесь перед закрытыми дверями жрецов-чиновников. Доносящиеся звуки и запахи для них неживые. Акватиканцы не могут представить, какой замечательный город окружал их. Веселый, шумный, бестолковый. И очень мудрый, если узнаешь его поближе. Самая Маленькая Рыбка познакомила друзей со своим городом. И подружила.

Как жаль, что остальные лишены всего этого!

Но вот, похоже, их путешествие-прощание со столицей Места, Где Всегда Тепло, закончилось.

Повозку выкатили на сушу и колеса застучали по мосткам причалов.

Глава девятая

Судно было небольшим. Всего на одну мачту и три весла по каждому борту. И старым.

На палубе стоял крохотный старичок с узкой белоснежной бородой. Юбка у него была длинная, но совсем серая и ветхая. На голове красовалась плетеная из травы, коническая шляпа. Наверное, хозяин.

Кроме него ни одной живой души на пристани не было.

Воины вывели посольство из повозки.

Из носилок вылез толмач. Жрецы-чиновники предпочли остаться во дворце.

По сходням, подталкиваемые копьями воинов, акватиканцы взошли на судно.

Все делалось молча и быстро.

Хозяин выбрался на причал, воины убрали сходни.

Старичок отвязал канаты, удерживающие судно, и, сложив сухие ладошки перед грудью, поклонился чужеземцам. И получил толчок от воина. Шляпа слетела с его головы и упала на воду.

Воины выстроились вдоль причала и, повернув копья наконечником к себе, тупыми концами оттолкнули судно от берега. Затем развернули копья и выставили их частоколом перед собой.

Тощий толмач лениво зевнул, прикрываясь зонтиком.

– Больше не возвращайтеся! – крикнул он в рупор.

* * *

Пора было покидать негостеприимную землю.

Ослабленные сидением в яме акватиканцы, запинаясь о непривычные брусья на палубе, пересекающие ее настил от борта к борту, сели за весла. По три человека на весло.

Главный Конюх на корме управлял рулевым веслом, а Учитель Лабео стоял на носу и пытался отсчитывать ритм для гребцов.

Неумело, вразнобой заходили весла.

Судно медленно отошло от ощетинившегося копьями причала.

Мимо высоких воинов, мимо надменного толмача с коварным кинжалом за поясом. Мимо старичка с обнаженной головой.