Трое из города

Моряки не стали с ним спорить и спустились.

Разъярённый Капитан пошёл к Главному Повару.

– Это ваш акробат! – возмущённо сказал он. – А моя мачта ему не пальма! Пусть спускается!

– Это не мой акробат, а посла-коротышки! – не менее возмущенно возразил Главный Повар. – Пусть он его и спускает.

В каюту Главного Повара позвали маленького посла.

– Полностью с вами согласен и тоже возмущён, – дипломатично сказал Капитану посол. – Но у меня от высоты голова кружится, я не могу по мачтам лазить.

– Как это кружится? – невежливо и недипломатично завопил Главный Повар. – Вы же в гнездо это ястребиное лазили? А потом в столице Архипелага по карнизам башни шастали?

– Шастал, – согласился посол. – С большим трудом и с помощью Раутаутама. А в Гнездо не лазил, внизу был. На суше я со своей боязнью высоты справляюсь, а вот на море нет.

– Ну, так пошлите кого-нибудь другого! – резко воскликнул потерявший терпение Капитан. – Такого же юркого и шустрого. Освободите мне мачту и смотровую площадку, в конце-то концов!

– Да пошлю я кого-нибудь, – успокоительно сказал Главный Повар, не желая ссориться с Капитаном. – Поварёнка какого-нибудь пошлю. Да вот Бублика того же…

… Лезть по вантам и видеть, как палуба внизу становится всё меньше и меньше, было страшновато.

Поэтому Бублик старался смотреть вверх и думать, что мачта толстая и крепкая, не сломается, и ветер не очень сильный, уж точно не ураганный. И ползти немного осталось, каких-то две трети пути…

Когда же Бублик добрался до “вороньего гнезда”, он искренне решил остаться в корзине на верхушке мачты вместо маленького телохранителя, лишь бы не спускаться вниз тем же путем.

Раутаутам Кокосовый Орех сидел и дрожал от холода: ночь была прохладной, он весь продрог. С тоской он поглядел на появившегося поварёнка.

Чувствуя предательскую слабость в коленках и локтях, Бублик перевалил через ограждение смотровой площадки, и рухнул на её дно.

– Привет…

– З-здравствуй! – отозвался телохранитель, клацая зубами.

Бублик достал припрятанный кусок хлеба.

Голодный человечек оживился и, схватив кусок, стал жадно от него откусывать.

– Давай вниз, а? – попросил Бублик. – Капитан сердится. Тут впередсмотрящий должен дежурить.

– Не-е, – помотал головой телохранитель, невнятно говоря набитым ртом. – Госпожа лекарь страшнее сердится. Я лучше тут.

– Да не сердится она на тебя, – с досадой сказал Бублик. – Она Главному Мажордому горшок на голову надела и успокоилась.

– Ему надела, мне – нет, – не согласился телохранитель. – Значит, наденет, если спущусь.

Он отправил в рот все хлебные крошечки до одной.

– Не тронет она тебя… – неуверенно сказал Бублик, и подумал, что всё может быть именно так, как представляется Кокосовому Ореху.

– Если такому большому и важному человеку надела – маленькому обязательно наденет, – уверенно сказал человечек.

– И долго ты сидеть здесь будешь? – спросил Бублик.

– А пока не приплывём, – бодро ответил Раутаутам.

– С голода помрёшь… – тоскливо протянул Бублик.

– Нет. Мы раньше приплывём. Я посчитал.

Бублик только вздохнул и стал спускаться.

Внизу его ждали посол, Капитан и Главный Повар, сидящий в кресле.

– Он не спустится, – пробормотал Бублик. – Тётушку Гирошиму боится.

– Не корабль, а плавучий бардак! – возмутился Капитан. – Кто на судне главный?

– Госпожа Гирошима главный, – спокойно сказал посол. – Во всяком случае, для него, – показал он пальцем вверх, в сторону “вороньего гнезда”. – Давайте её на помощь звать.

И, не дожидаясь согласия остальных, пошёл в лазарет.

Тётушка Гирошима с утра пораньше колдовала над таинственным лекарством, которое в готовом виде по цвету, густоте и целебности должно было не уступать самой горячей драконьей крови. А когда её отрывали во время работы, она становилась особенно грозной и опасной.

На палубу тётушка Гирошима вышла, подбоченясь, прямо в рабочем фартуке, дымящемся от брызг жгучего лекарства.

– Давно сидит? – спросила она, обойдя мачту и поглядев из-под ладони наверх, где затаился маленький телохранитель.

– А как вы Главному Мажордому горшок на голову надели – с той поры и сидит, – честно ответил Бублик.

Тётушка Гирошима непонятно скривилась. Капля лекарства, упав с огнеупорного фартука, прожгла дыру в деревянном настиле палубы.

– Хорошо. Сейчас спустим, – сказала она, делая ударение на последнем слове, развернулась и пошла к себе.

– Как представитель суверенного государства официально заявляю, – заволновался посол, – что не позволю стрелять в подданного моего острова. Даже уважаемой госпоже Гирошиме!

Никто не возразил, потому что тётушка Гирошима вернулась и все слова, которые были у Капитана и у Главного Повара, так и застряли, не выпорхнув в белый свет.

Тётушка Гирошима вернулась в просторных шароварах вместо юбки.

– От меня не убежишь! – сообщила она послу, Главному Повару и Капитану и решительно полезла по вантам к верхушке мачты.

Все, кто был на палубе в этот момент, раскрыли от удивления рты и растерянно смотрели, как довольно упитанная тётушка Гирошима лихо штурмует матросские высоты.

Преодолев первые метры, лекарша обернулась и недовольно сказала: