Трое

«Феликс. Не приставай ко мне с этим делом, пока оно не даст результатов. И не спускай глаз с Ростова – он метит на твое место, и если ты погоришь, оно ему достанется.

Юрий».

Когда он читал лекции будущим агентам, Пьер Борг говорил: «Звоните. Всегда держите связь. И не только, когда вам что-то нужно, но, если возможно, каждый день. Мы должны знать, что вы делаете – и у нас может быть для вас жизненно важная информация». После этого курсанты в баре слышали, как ерничал Дикштейн: «И тратьте на звонки не меньше ста тысяч долларов».

Борг злился на Дикштейна. Он легко впадал в гнев, особенно, когда не знал, что происходит. К счастью, гнев редко влиял на его суждения. Он злился и на Каваша. Он мог понять, почему тот выразил желание встретиться с ним именно в Риме – у египтян тут была большая команда, так что Кавашу нетрудно найти предлог для визита сюда – но не было никаких причин, по которым они должны встречаться именно в этой чертовой бане.

Борг выходил из себя, сидя в своем кабинете в Тель-Авиве, беспокоясь о Дикштейне, Каваше и других, ожидая от них известий, пока, наконец, не начинал думать, что с ним не поддерживают связь, потому что агенты не любят его; наконец, он окончательно выходил из себя, ломал карандаши и орал на секретаршу.

Господи, теперь еще только не хватало бани в Риме – да и в этих местах полно извращенцев. Кроме того, Борг решительно не любил свое тело. Он спал только в пижаме, никогда не плавал на людях, никогда не примерял готовую одежду в магазинах и вообще никогда не ходил голым, не считая кратких минут под душем по утрам. А теперь он находился в парной, обернув вокруг бедер самое большое полотенце, которое только мог найти, и ощущая белизну своего тела, кроме лица и рук; плоть его лежала мягкими складками, и на плечах росли клочки седоватых волос.

Он увидел Каваша. Тело араба было стройным и смуглым и почти безволосым. Они встретились взглядами в духоте парной и, подобно тайным любовникам, бок о бок, но не глядя друг на друга, направились в отдельный номер с диванами.

Борг испытал облегчение, когда вокруг него не стало людей, и изнывал от нетерпения скорее услышать новости от Каваша. Араб включил устройство, от которого ложе стало вибрировать: его гул должен заглушить подслушивающее устройство, если здесь было таковое. Двое мужчин, стоя вплотную друг к другу, говорили вполголоса. Смутившись, Борг несколько отодвинулся от Каваша и теперь ему приходилось говорить через плечо.

– Я внедрил своего человека в Каттар, – сказал Каваш.

– Блистательно, – с огромным облегчением произнес Борг на французский манер. – А ведь ваше управление даже не имеет отношения к этому проекту.

– У меня есть кузен в военной разведке.

– Хорошо сработано. Что за человек в Каттаре?

– Саман Хуссейн, один из наших.

– Отлично, отлично, отлично. Что ему удалось выяснить?

– Строительные работы закончены. Они возвели здание для реактора, плюс административный блок, помещения для администрации и взлетную полосу. Им удалось продвинуться дальше, чем можно было предположить.

– Что относительно самого реактора?

– Теперь идет работа над ним. Трудно сказать, сколько времени она займет – там немало высокоточной аппаратуры.

– И им удастся смонтировать ее? – удивился Борг. – Я имею в виду все эти сложные контрольные системы…

– Контрольные системы не обязательно будут столь уж сложными, насколько я понимаю. Скорость ядерной реакции можно замедлить, всего лишь опуская графитовые стержни в атомный реактор. Но есть кое-что еще. Саман нашел место, которое кишмя кишит русскими.

– О, мать твою, – ругнулся Борг.

– Так что, можно предположить, что у них будет вся самая последняя электроника.

Борг опустился в кресло, забыв и о бане, и о вибрирующем ложе, и о своем мягком белом теле.

– Это плохие новости.

– Есть и хуже. Дикштейн разоблачен.

Борг, как пораженный громом, уставился на Каваша.

– Разоблачен? – переспросил он, словно не понимая смысла этого слова. – Разоблачен?

– Да.

Борга охватили ярость и отчаяние. Через несколько секунд он нашел в себе силы осведомиться:

– Как… как этот ублюдок прокололся?

– Он был опознан одним из наших агентов в Люксембурге.

– Что он там делал?

– Вот это уже вам следовало бы знать.

– Ладно, не важно.

– Скорее всего, это чисто случайная встреча. Агента зовут Ясиф Хассан. Он мелкая сошка – работает в ливанском банке и присматривает за приезжающими израильтянами. Конечно, наш человек знал имя Дикштейна…

– Он пользовался своим настоящим именем? – недоверчиво спросил Борг. – Час от часу не легче.

– Не думаю, – возразил Каваш. – Хассан знал его с давних времен.

Борг медленно покачал головой.

– Невозможно представить, что с таким счастьем мы можем быть избранным народом.

– Мы организовали слежку за Дикштейном и информировали Москву, – продолжил Каваш. – Конечно, он тут же ушел из-под наблюдения, но Москва прилагает огромные усилия, чтобы снова обнаружить его.