Триумф великого комбинатора

Москва кипела предстоящим Первомаем. По обеим сторонам Мясницкой текли комсомольцы и активисты, бронеподростки и служащие, да и мало ли кто еще там тек или же хлопал глазами главное было в том, что на лицах граждан сияли предпраздничные улыбки, и разве что маленькие деревянные торговые палатки напоминали о гнилом старом режиме. Рядом с палатками, голубой кафельной молочной и квасной будкой властвовали, точно свиньи в апельсинах, немые витрины госторгов. Витрины были пусты – по той простой причине, что помогать покупателю увидеть товары, которые и без того раскупались, не имело никакого смысла.

Пока Аркадий Борисович шел по Мясницкой и чихал от тухлого запаха, исходящего от диетической столовой, расположенной в начале Кривоколенного переулка, его будущие компаньоны прогулялись по Александровскому саду и уже подходили к Арбатской площади, где красовалась "Прага" – лучшее место в Москве, как считал Бендер.

Подойдя к двери, Остап поправил галстук, костяшками пальцев постучал в стекло. Дверь открылась. Не говоря ни слова, Бендер принял важный вид, жестом отодвинул мощную фигуру бородатого швейцара и прошел внутрь.

– У вас заказано? – удивленно приподнял левую бровь швейцар.

– Естес-с-сно! Вот что, любезнейший, минут через пять придет наш товарищ, Оконников. Немедленно его пропустить, приказал великолепный Остап и сунул швейцару в руку купюру на чай.

Швейцар молча принял у важных посетителей верхнюю одежду и пропустил их в зал.

В ресторане было шумно и дымно. Играла музыка.

"Челаэк!" – открыл было рот Корейко, но Остап его одернул:

– Нужно быть вежливым. Мы пришли не в какой-нибудь кабак, а в образцовую столовую МСПО!

Возник метрдотель в смокинге и белом галстуке-бабочке.

– Добрый день! – учтиво проворковал он и с достоинством поклонился.

– Нас будет трое. – Остап скользнул глазами по столикам. – Мы бы хотели пообедать.

Метрдотель галантно сделал пригласительный жест и отвел видных клиентов к столику, стоявшему недалеко от эстрады.

– Что прикажете? – Метродотель подал меню. – Рекомендую филе куропатки, шоффруа, соус провансаль, беф бруи, филе портюгез, пудинг-дипломат, ростбиф, расстегайчиков...

– Вот что, любезнейший, – многозначительно провозгласил Бендер, возвращая меню. – Все самое самое... и столик накройте, как в лучших домах. – И Остап небрежно сунул метрдотелю несколько купюр.

Любезнейший раскрыл от удивления глаза, принял лакейскую позу и тихо произнес:

– Одну минуточку-с!

Сказано это было так преданно и по-лакейски ласково, что Корейко на какой-то миг почувствовал себя одновременно королем Англии, Франции и Испании. Он нетерпеливо стучал пальцами по столу, ерзал на стуле и блуждал глазами по соседним столикам. Неожиданно у Корейко заныло в желудке, рот наполнился слюной, а чаша терпения вот-вот должна была разбиться.

Ждать пришлось недолго.

К невысокой черной вазе с выводком рюмок и бокалов на белоснежную крахмальную скатерть прибыли во множестве тарелочки, чашечки и судочки с неподдающимися описанию яствами. – Хорошое вино, – причмокнул Корейко, вонзив в себя рюмочку. – Правильно говорят, что Россия без выпивки потеряет свою душу.

– Ну где же ваш Оконников?

Остап был немного взволнован.

– Задерживается... а вот он.

К столику подошел не первой молодости человек с блистающим джентльменским лицом, в новом, с иголочки, но мокром в некоторых местах, английском костюме того самого стиля, который Остап Бендер называет "шик-модерн".

– Александр Иванович... – приветливо улыбнулся джентльмен и крепко пожал руку Корейко.

– Познакомьтесь, – пролепетал Корейко.

– Оконников Аркадий Борисович, – представился "шик-модерн".

– Бендер Остап Ибрагимович, – в свою очередь представился Остап, пожимая руку джентльмену.

Оконников сел за стол, взял салфетку, развернул ее и положил на колени.

– Как давно вы в Москве? – горделиво спросил он, обращаясь к подпольному миллионеру.

– Только сегодня приехали, – кашляя, вымолвил Корейко. – В наше время друг к другу, кроме "товарищ" или "гражданин", никак не обращаются, – начал Остап. – Впрочем, постойте, у актеров еще остались длинные высокопарные титулы. Так что же выберем мы?

– Чтобы не привлекать к себе внимания оставим эти титулы до лучших времен.

– Без титулов, так без титулов! За что выпьем?

– За знакомство, разумеется!

После того как выпили, Остап начал зондировать почву.

– Вы работаете в подотделе сбыта? – спросил он.

– Служу, – ответил Оконников. – "Служить бы рад!.." Да, чем только не занимаются люди. – Остап поднес к губам папиросу и, не прикурив, вдруг спросил понизившимся до полной нелегальности голосом: – Ждете прихода капитализма?

Оконников недоверчиво покосился на Бендера.

– Вы можете быть с ним совершенно откровенны, – выручил Корейко, попутно пригубив свой бокал.

Принесли какой-то экзотический бульон. К телячьему жаркому разлили бургундское.

– Остап Ибрагимович... – осторожно сказал Оконников. – Я понял! – как бы переходя Рубикон, отозвался Бендер. – Аркадий Борисович, представьте себе, что у меня есть бронепоезд.

– Бронепоезд?

– И я его хочу продать на металлолом за валюту. Поможете? – Я что-то не понимаю...