Триумф стрелка Шарпа

Прибывший на берег капитан Маккей потребовал, чтобы Хейксвилл со своими людьми организовал переправу через реку быков. Животные тащили мешки с картечью, и капитан получил для столь ценного груза два плота.

– Сначала загрузите на плоты боеприпасы. Потом переправьте животных. Понятно? И чтобы никакого беспорядка, сержант. Не гоните их всех сразу. По очереди. Да смотрите, чтобы не опрокинули повозки в реку. С них станется.

– Не солдатская это работа, – заворчал Хейксвилл, едва капитан отошел. – Где такое видано, чтобы солдаты быков гоняли? Я ему не шотландец какой паршивый. Те больше ни на что и не годятся, кроме как быков за хвост дергать. Только этим всегда и занимались. Перегоняли быков в Лондон. Нет, такая работа не для англичанина. – Тем не менее поручение сержант выполнил исправно: подталкиваемые штыками люди и животные вытянулись в цепочку и спустились к воде. К ночи армия перебралась на другой берег, а на следующее утро, задолго до рассвета, выступила на север. Около полудня объявили привал – жара к этому времени стала невыносимой, – а во второй половине дня появились первые вражеские патрули. Приближаться они не решились, и высланная навстречу британская кавалерия отогнала их прочь.

Следующие два дня армия простояла на месте. Разведчики пытались уяснить намерения неприятеля, а шпионы Компании щедро платили золотом за любые новости относительно местоположения главных сил Скиндии. Вскоре, однако, выяснилось, что золото потратили зря: сообщения противоречили друг другу. Согласно одним, войско Холкара присоединилось к армии Скиндии; другие же источники сообщали, что Холкар, наоборот, пошел на Скиндию войной. Кто-то утверждал, что маратхи направился на запад, кто-то – что на восток. В конце концов Уэлсли стало казаться, что с ним играют в жмурки.

Верных сведений главнокомандующий все же дождался. Шесть служивших у Сьюда Севаджи всадников доставили в лагерь наспех написанное Маккандлессом донесение. Полковник выражал сожаление по поводу своего отсутствия и объяснял, что был ранен, что поправляется медленно, но остается в строю, доказательством чего и служит данное сообщение. Далее шотландец писал, что, согласно полученным из достоверных источников сведениям армии доулата Рао Скиндии и раджи Берара сошлись наконец у Боркардана, где и пробудут достаточно долго, чтобы провести дурбар и дать отдых животным. По оценке Маккандлесса, маратхи могли задержаться в Боркардане на пять-шесть дней. Численность противника, докладывал полковник, составляет не менее восьмидесяти тысяч, в его распоряжении около сотни полевых орудий преимущественно небольшого калибра, хотя есть и значительное количество тяжелых. На основании собственных наблюдений в лагере Полмана разведчик делал вывод, что лишь примерно пятнадцать тысяч пехотинцев дотягивают до принятых в Компании стандартов, тогда как остальные не более чем довесок. Что касается орудий, то они содержатся в отличном состоянии и обеспечены опытной прислугой.

Было видно, что донесение написано в спешке, неверной рукой, но содержание отличалось характерной для полковника точностью, четкостью и последовательностью изложения.

Прочитав бумагу, генерал ненадолго склонился над картами, после чего отдал сразу несколько распоряжений. Армии приготовиться к ночному маршу. К полковнику Стивенсону, находившемуся западнее, отправить нарочного с приказом также двигаться на север параллельным курсом. Пункт соединения – Боркардан. Время – через четверо суток.

– И что мы получаем? – во второй или третий раз пробормотал себе под нос Уэлсли. – Одиннадцать тысяч прекрасной пехоты и сорок восемь орудий. – Он записал цифры на карте и задумчиво постучал карандашом. – Одиннадцать тысяч против восьмидесяти. – Прозвучавшее в голосе сомнение странно противоречило последовавшему за этим выводу. – Вот и отлично. Прекрасное соотношение.

– Одиннадцать против восьмидесяти прекрасное соотношение, сэр? – удивился стоявший рядом капитан Кэмпбелл.

Это был тот самый молодой шотландский офицер, который трижды поднимался по лестнице на стену Ахмаднагара. В награду его повысили в звании и назначили адъютантом генерала. Кэмпбелл считал главнокомандующего самым здравомыслящим из всех офицеров, но последние слова Уэлсли явно вступали в противоречие со здравым смыслом.

– Я бы, конечно, предпочел иметь побольше, – согласился генерал, – но полагаю, справимся и имеющимися силами. Кавалерию Скиндии в расчет можно не принимать, на поле боя она ни на что не годится. Пехота раджи Берара будет только путаться под ногами и мешать. Что же остается? Нам придется драться против пятнадцати тысяч хорошо подготовленной пехоты и превосходящей численно артиллерии, Все остальное к делу не относится. Если мы одолеем этих, прочие разбегутся. Можете мне поверить – они удерут.

– Предположим, сэр, противник изберет оборонительную тактику? – Кэмпбелл не мог не попытаться внести нотку осторожности в оптимистические планы сэра Артура. – Предположим, они укроются за рекой? Или спрячутся за стенами? Что тогда?