Триумф «попаданцев». Стать Бонапартом!

В рамках этой задумки весь путь до моей квартиры (громко, конечно, звучит для меблированных комнат, но куда от правды денешься — квартирую я там!) я проделал в компании Мари-Луизы, расспрашивая ее о подробностях их злоключений. А Мюрат, соответственно, нес на руках ее брата. И неизвестно еще, кому из нас пришлось легче. Ибо мальчику было больно. А девочка просто боялась. И нам с Наполеоном пришлось приложить все наше, без хвастовства, немалое обаяние, чтобы ее разговорить. И услышать в процессе весьма много интересного из жизни Франции текущего периода… Хотя нельзя сказать, что ничего подобного ни мне, ни тем более Наполеону не было ранее известно, но… Нет, глубоко правы были китайцы с их проклятием про эпоху перемен!..

Престранное, надо полагать, со стороны было зрелище… Идет по улице здоровенный кавалерист со стонущим ребенком на руках. А следом — весело болтающие хромой коротышка, опирающийся на палку, и похожая на чучело девочка… Причем время от времени вся компания еще и присаживается отдохнуть — в основном из-за моей ноги. Хотя и Мюрат не отказывался… Боюсь даже, что предпринятые мной меры по сокрытию трупов на месте происшествия после такого марша через пол-Парижа потеряли всякий смысл: при желании проследить путь нашей ретирады не составило бы особого труда. Одна была надежда — на позднее время. И освещение уличное плохое, и прохожих не так уж много, а если двигаться, держась у стен, так и вовсе можно остаться незамеченными.

Ну, нам повезло: добрались мы благополучно. Хотя я и дал пару петель по наиболее темным закоулкам — так, чисто из паранойи… Бог, как известно, хранит пьяных, лунатиков и американскую армию — ну и нас, видимо, по ошибке, не разглядев впотьмах, принял за кого-то похожего… Даже заготовленную мной на всякий случай для квартирной хозяйки легенду, что это мои малолетние брат с сестрой, попавшие в неприятности, применять не пришлось: никто нам на лестнице не встретился. И мы проникли в мои апартаменты беспрепятственно.

— Благодарю вас, капитан! — обратился я к Мюрату после того, как он положил мальчика на мою кровать. — Вы поступили весьма благородно, придя на помощь несчастным детям! А кроме того — вы спасли жизнь и мне… Поверьте — я этого не забуду…

— Это долг любого честного гражданина, мой генерал! — перебил меня герой.

— Но я вынужден просить вас еще об одном одолжении…

2

А кого мне еще было отправить за доктором? Не самому же идти с хромой ногой… Так что Мюрата мне в этом смысле явно бог послал.

А я остался сидеть с дитенками. Тоже развлечение… Поскольку мальчишке нисколько не полегчало. И он все так же продолжал баюкать руку, постанывая сквозь зубы. Похоже, что перелом ему таки потревожили в потасовке…

Машинально я потрогал у Анри лоб. И с удивлением обнаружил, что он холодный. И уши с руками тоже. И у сестренки его эти части тела температурой были как ледышки. Зомби, ага… Восставшие из мертвых. Инфернальная мистика в декорациях революционного Парижа. Публика визжит от страсти!.. Однако объяснялось все гораздо проще: не май месяц пока еще на дворе. Наверняка промерзли оба до основания…

— Ну-ка — разувайтесь для начала! — распорядился я. — А то только простуды нам с вами тут еще не хватало!

Сам же в это время принялся растапливать печку. Благо было еще чем… Когда за чугунной дверцей загудело пламя, ребята были уже босые, и, как я и предполагал, ноги у них оказались сырые, а чулки и башмаки мокрые. Что, в общем, и неудивительно: башмаки разве что по названию могли считаться обувью, а так больше на дуршлаг походили — дыра на дыре и на несколько размеров больше, чем надо. Где они их вообще взяли… Впрочем, в нынешнюю эпоху и такие обноски за счастье считались — многие и вовсе в деревянных колодках ходят, которые сабо называются… А что поделать? Нету здесь пока обувной промышленности! Поголовный индпошив… Вот и носится обувь до тех пор, пока не развалится. По ходу дела передаваясь все менее имущим слоям населения. В конце концов превращаясь в подобное сито…