Триумф «попаданцев». Стать Бонапартом!

Ну, собственно, и все. Я сам был удивлен, насколько мои личные познания ограничиваются именно таким набором. Действительность же оказалась — как всегда и бывает — несколько шире обыденности…

Для начала: Корсика — это остров, расположенный посередине королевства Сардиния. По крайней мере, в наше — конец восемнадцатого века — время. Как так?! Очень просто. С севера на материковом берегу находится княжество Пьемонт, в котором правит герцогская семья герцогов Савойских. А в одна тысяча семьсот тринадцатом году очередной герцог Савойский Виктор-Амадей II получил в результате «войны за испанское наследство» по Утрехтскому договору в качестве бонуса отныканное у Испании королевство Сицилия. А в тысяча семьсот двадцатом Австрия предложила поменять Сицилию на Сардинию. От чего герцоги Савойские не смогли отказаться… А Корсика — это как раз остров, торчащий точнехонько между Сардинией и Пьемонтом. Вот так родина Наполеона и заняла принадлежащее ей теперь историческое место… Вы поняли что-нибудь? Вот и я с трудом. Тем более что столица этого самого королевства Пьемонт-Сардиния (а его и так называют) — город Турин — находится в герцогстве Савойском…

Ну так ближе к делу. Суть этого отступления в том, что Корсика в Сардинское Королевство не попала. Поскольку принадлежала Генуэзской республике, которая, в свою очередь, много веков резалась за обладание этим островом то с Пизой (это та самая Пиза, про гонца из которой у нас только глухой не слышал. Правда, там еще башня есть какая-то некондиционная, но про это знает уже меньшее количество), то с Испанией, а то с самим Папой. Пока неожиданно для всех в тысяча семьсот шестьдесят восьмом году остров не оказался в руках у французов. И, что характерно, — это оказались, похоже, хозяйские руки. По крайней мере, судя по тому, что Корсика осталась французской и в двадцать первом веке. Или, может быть, потому, что там уже предстояло вскорости появиться на свет Наполеону? Потому что капитализма призрак по Европе рыскал…

Но и это еще не все.

Прежде чем Бонапарт появился на свет, на Корсике произошли весьма любопытные события…

Начать с того, что в тысяча семьсот тридцатом году на Корсике началось восстание против генуэзского владычества. Продолжавшееся практически до самого момента присоединения острова к Франции — или до рождения Наполеона в тысяча семьсот шестьдесят девятом, что кому-то может показаться и символичным, — почти сорок лет. В ходе этой многолетней войны там чего только не было. Достаточно, пожалуй, упомянуть, что за отчетный период на острове завелся даже собственный король. Теодоро I. Некий французский авантюрист Теодор фон Нейгоф, прибывший туда из Туниса на английском судне с грузом оружия в качестве «волонтера свободы» (почему именно французский — я так и не понял). Причем корсиканцы преподнесли ему корону сами (хотя и по его просьбе). Король вполне честно пытался добиться помощи от европейских правителей. Но добиться ничего не смог и умер в полной нищете в Лондоне в тысяча семьсот пятьдесят шестом году. Забытый даже своими собственными подданными… В принципе — типичная судьба для всякого желающего основать династию: не каждому удается, сев на трон, удержаться там… Но Корсика — жгла дальше…

В ходе этой «войны за независимость», которая заняла практически всю середину восемнадцатого века, — на политическую сцену Корсики выдвинулся клан Паоли. В лице младшего из представителей этого рода на тот момент — Паскуале. Офицера неаполитанской службы, на которую он попал, будучи сослан в детстве генуэзскими властями как неблагонадежный и определенный в военную школу… Генуэзцы в этом случае не могли придумать для себя ничего хуже. Потому что этот самый Паоли оказался весьма толковым офицером. И не менее толковым государственным деятелем. И быстренько заставил оккупационные войска убраться из глубины острова на побережье и запереться в портовых крепостях, не давая им оттуда носу высунуть. А потом и вовсе обнаглел до того, что захватил расположенный неподалеку в море островок Капрару и, базируясь на него, принялся резать генуэзцам морские коммуникации (благо, что Генуя расположена тут же неподалеку). То есть, в сущности, почти добился независимости для своего острова. Вот тогда-то отчаявшиеся генуэзцы и передали Корсику французам полностью и окончательно…

Но Паоли не растерялся. И с точно такой же решительностью, как до того сражался с генуэзцами, — ринулся в бой с новыми оккупантами (хотя они, вообще-то, уже несколько раз к тому моменту ввязывались в корсиканские разборки). Однако Франция была не Генуя… Здесь оказалось вам не тут… Против никогда еще не появлявшейся на острове двадцатитысячной регулярной армии с кавалерией и артиллерией немногочисленное и плохо вооруженное ополчение Паоли не продержалось и года. Хотя успело даже пару раз нанести французам поражение в битвах, но — силы были слишком неравными…