Триумф «попаданцев». Стать Бонапартом!

2

«…Вот таков в кратком описании, Милостивый Государь мой, Николай Иванович, есть сей человек, с коим мне ныне волею судьбы судилось плыть одною дорогою. Воистину напоминает он мужей древности устремлениями своими. И даже временем превосходит дерзостию замыслов необычайнейших. О коих я вам рассказать намерен позже, поелику времени и обстоятельности рассказ оный требует более, нежели располагаю я уже сей час. Да и бумаги и чернил запас мой изрядно оскудел, расходованный на послание сие и рука моя устала…

Но однако ж должен я приписать, хотя и вкратце, что отнюдь не в эйфорической влюбленности пребываю я в отношении генерала Бонапарта. Невзирая на все славословия, что пел ему на многих сих страницах. Ибо не только восхищение, но смущение вызывает он поровну во мне направлениями поступков своих! Взять вот, наприклад, хоть те же нынешние события. Ничто не указывало на склонность его к действию политическому за все время, покуда нарастало противостояние Национального конвента и санкюлотов. И того более, по мере знакомства моего с данной персоной никогда допрежь не высказывал он симпатий ни к той, ни к другой стороне, а даже паче того, наоборот, осуждал резко братоубийство и кровопролитие, как и подобает всякому верному почитателю Великого Жан-Жака Руссо. И вдруг внезапно в единую часа минуту сделался он ровно тигр и бросился в самую гущу схватки, отринув всяческое миролюбие!

Но как это произошло? Поверите ли, Милостивый Государь мой и Благодетель, что всего трое человек во всей Франции видели этот момент и знают, что то было? Тако ж один из этих троих есть ваш покорный слуга! И ум мой даже и по сей момент управиться не в состоянии с внезапностью этакой перемены! Ибо поверить не могу, сколь малой причины ради на столь великое может решиться человек.

У моего здешнего товарища, Петруши Верховцева, был здесь, в Париже, учитель математических наук, к коим Петруша весьма склонен. Учитель сей пребывал в достоинстве депутата Национального Конвента, а до того еще даже Законодательного Собрания и, между прочим, явился автором нынешнего французского календаря нового строя, про который вы, друг мой Николай Иванович, безусловно, слышали. Имя этого учителя Шарль Жильбер Ромм и по политической принадлежности пребывал он все это время членом партии Горы, она же Montagnards, что по нынешним временам небезопасно весьма. Генерал Бонапарт и Ромм не встречались николи до сей поры и не были знакомы друг с другом. Также и не были ничем один другому обязаны. Но вот утром второго прериаля произошло то, что никак не укладывается у меня в уме по здравом размышлении, а по рассуждении всего, что ведомо мне, но не рассказано покуда никому, так и вовсе привести может в трепет… Однако простите меня, мой сердечный друг, я отвлекаюсь, ибо мешается мой ум, не в силах будучи справиться с сонмом мыслей, обуревающих его по сему предмету (о чем клятвенно обещаю поведать все подробно позже либо когда вернуся в Отечество наше и встретимся мы наяву, ныне же недосуг, ибо многоречиво сверх меры будет).