Триумф нежности

Наконец он оторвался от ее рта и начал, торопясь, покрывать поцелуями ее лицо, глаза, шею.

— Ты сводишь меня с ума! Ты знаешь об этом! — шептал он.

Но Кэти не могла отвечать. Она погрузилась в океан наслаждения, отдаваясь его волнам. Кэти начала медленно возвращаться к действительности, только когда почувствовала, что поцелуи Рамона ослабли, а затем и совсем прекратились. Ощущая себя покинутой, она прижалась щекой к его груди.

Рука Рамона ласково коснулась ее щеки, Кэти подняла глаза, блестящие от слез, очарованная той новой нежностью, которая появилась в его лице.

— Кэти, я бы женился на тебе, даже если бы ты венчалась с этим животным в каждой церкви на земле, а потом разводилась с ним в каждом суде.

Кэти с трудом узнала в хриплом шепоте свой голос:

— Я думала, что ты разъярился из-за того, что я позволила тебе полюбить меня и не сказала о своем замужестве. Он покачал головой:

— Меня разозлила твоя ложь. Ты сказала, что твой муж жив, чтобы легче было отказать мне — ты не хотела стать моей женой. Я понимал, что ты напугана своим внезапным чувством ко мне. А я не мог оставаться здесь дольше, чтобы побороть твой страх. Я был взбешен от своего бессилия.

Кэти приподнялась на цыпочки и поцеловала его в теплые чуткие губы, но, когда он попытался сжать ее в объятиях, она отстранилась, чтобы не искушать себя:

— Кажется, мне лучше переговорить со своими родителями, прежде чем я совсем потеряю разум. Не считая сегодняшнего, у нас осталось всего три дня, чтобы выиграть сражение.

Кэти подошла к кофейному столику, подняла телефонную трубку и стала набирать номер. Взглянув на Рамона, она сказала:

— Я собиралась сказать, что мы приедем к ним, но мне кажется, будет лучше пригласить их сюда. — Она смущенно улыбнулась. — Они могут выгнать тебя вон из своего дома, но не из моего.

Она гладила его по взъерошенным волосам, одновременно пытаясь придумать, как начать. Когда мать наконец ответила, Кэти окончательно растерялась:

— Привет, мам! Это я.

— Кэти, что-нибудь случилось? Половина десятого!

— Нет, ничего не случилось… — Она сделала паузу. — Если еще не очень поздно, я надеюсь, что вы с папой сможете приехать ко мне на бокал вина. Мать рассмеялась:

— Думаю, что сможем. Мы как раз вернулись с ужина в клубе. Нам не помешает поужинать еще раз.

Кэти мучительно думала, как подготовить родителей, и, пытаясь задержать мать у телефона, сказала:

— Только вино захвати, пожалуйста, с собой. У меня нет ничего, кроме виски.

— Очаровательное приглашение, дорогая! Что еще привозить?

— Транквилизаторы и нюхательную соль, — невнятно пробормотала Кэти.

— Что, прости, дорогая?

— Ничего, мам. Я кое-что собираюсь тебе сообщить. Но прежде мне надо у тебя спросить. Помнишь, когда я была маленькой, ты сказала мне, что ты и папа всегда будете любить меня, что бы я ни сделала? Ты сказала, что я для вас всегда ваша Кэти, ты…

— Кэти! — резко прервала ее мать. — Если ты намерена была напугать меня, то у тебя это уже получилось.

— Я не хотела, — несчастно вздохнула Кэти. — Мам, здесь Рамон. Я собираюсь в воскресенье уехать вместе с ним в Пуэрто-Рико и там стать его женой. Об этом мы и хотим поговорить сегодня вечером с тобой и папой.

На секунду наступила тишина, затем из трубки донеслось:

— Нам тоже хотелось бы с тобой поговорить, Кэтрин. Кэти повесила трубку и посмотрела на Рамона, который приподнял бровь в немом вопросе. Кэти пыталась казаться веселой, но получалось кисло. Ох, что сейчас заварится!

Она смотрела в окно, рядом с ней стоял Рамон и заботливо обнимал ее за плечи. По скорости, с которой пара передних фар ворвалась на стоянку около дома, она поняла, что приехали ее родители. Кэти направилась к двери, когда голос Рамона остановил ее:

— Кэти, если бы я мог снять с тебя эту тяжесть, я бы сделал это. Но это не в моей власти — я только могу обещать тебе, что это единственное несчастье, которое я причинил тебе умышленно.

— Спасибо, — страстно прошептала она, вложила свою руку в его протянутую ладонь и почувствовала силу его пожатая. — Я когда-нибудь говорила тебе, как я люблю слушать твои признания?

— Нет, — сказал он со слабым смешком. — Как раз самое время.

Но у Кэти уже не было времени для ответа, нежного или насмешливого, — в прихожей надрывался звонок.

Отец Кэти, известный своим обаянием и хорошими манерами, стремительно ворвался в квартиру, пожал протянутую руку Рамона и сказал:

— Мы рады вас видеть, Гальварра, и будем счастливы встретиться с вами еще — лет через тридцать. Вы нам чертовски потрепали нервы, предложив Кэти стать вашей женой. Вы просто сошли с ума, если надеетесь, что мы согласимся с этим.

Мать Кэти, прославленная среди друзей своей способностью оставаться хладнокровной даже в самых необычных ситуациях, как жонглер, держала по бутылке ликера в каждой руке.

— Мы этого не потерпим, — объявила она. — Мистер Гальварра, мы просим вас удалиться. — Бутылка величественно указала на дверь. — А ты, Кэтрин, иди в свою комнату. — Другая бутылка дернулась в противоположную сторону.