Триумф карьериста

На следующий день Ильгар приехал к ним, нагло заявив, что собирается забрать свою жену к себе домой и она обязана ночевать в их доме. К этому времени его отец купил им большую четырехкомнатную квартиру, очевидно, пытаясь таким образом компенсировать дикое поведение своего отпрыска. Но Малейка не хотела возвращаться в эту квартиру. Ильгар настаивал, что они должны вернуться домой вместе. И тогда Ганифа пригласил его за стол, чтобы поговорить о жизни и планах на будущее. На столе появилась заранее купленная бутылка коньяка, затем бутылка водки. Ганифа пил, почти не пьянея. Тогда как Ильгар достаточно быстро захмелел. Остальное было не так сложно. Они выехали вместе. Ильгар управлял машиной в абсолютно невменяемом состоянии. Ганифа знал, где ему нужно будет остановить машину. У поворота, где был достаточно высокий овраг, он попросил Ильгара притормозить и, выйдя из салона, снял автомобиль с ручного тормоза. Ильгар даже не понял, что именно произошло, когда автомобиль покатился вниз. И через минуту сорвался в овраг. По счастливой случайности Ильгар погиб не сразу. Он еще три дня долго и мучительно умирал. Следователь, пытавшийся его допросить, так и не сумел выжать из него даже нескольких внятных предложений. Экспертиза подтвердила, что Ильгар был в состоянии сильного алкогольного опьянения. В его крови нашли и остатки наркотических препаратов. Поэтому никаких лишних вопросов уже не могло быть. Все было понятно без дальнейшего расследования. Но затянувшаяся смерть зятя вообще избавила Ганифу ото всех подозрений. Он не стал дожидаться развязки этой истории и вернулся в Санкт-Петербург, когда пришла телеграмма о том, что Ильгар скончался. На похороны Ганифа уже не поехал. Малейка осталась жить с дочерью в большой четырехкомнатной квартире, и теперь можно было не беспокоиться за ее безопасность. Прокурор и его супруга обожали свою внучку и невестку. Это был следующий урок жизни. Иногда приходилось решать вопросы такими методами. Кровавыми и бескомпромиссными. А впереди были другие испытания.

Глава двенадцатая

За столом они сидели втроем. Вейдеманис приехал в ресторан немного позже их, но успел почти вовремя.

– Вечером будет проведена тайная эксгумация, – сразу сообщил Дронго, – и я думаю, что все доводы нашей экспертизы безусловно подтвердятся.

– Посмотрим, – уклонился от категоричного ответа Савченко.

– Во всяком случае, ваше ведомство начало понимать, что мой напарник не самый глупый человек в этом мире, – усмехнулся Эдгар.

– Никто этого и не утверждал. Мы действовали и в его интересах, – парировал полковник. – Было гораздо более целесообразно выслать вашего друга. И этим шагом мы решали сразу несколько задач. Во-первых, сохраняли вашего друга и напарника для истории. Иначе пришлось бы принять нелегкое решение о его ликвидации. Затем, во-вторых, мы защищали этим фактом подполковника Наиру Рахимову. Вы слышали о таком имени, господин Вейдеманис?

Эдгар взглянул на Дронго и решил, что будет лучше, если он промолчит.

– И наконец, самое важное, – продолжал Савченко, – ваш друг иностранец. Надеюсь, вы понимаете, как опасно иметь во время такого расследования подобного человека в своей команде? Достаточно? Или продолжать приводить другие факты?

– Вполне, – ответил Вейдеманис, – но этот иностранец пытается в данный момент вам помочь.

– Да, – согласился после недолгого молчания полковник, – и я лично очень ценю вклад вашего напарника. Если откровенно, я вообще не понимаю, почему он отказывается от стольких наших предложений о сотрудничестве. Тем более что вам говорили, сейчас можно автоматически получить гражданство России, если вы родились в бывшем Советском Союзе.

– Вы знаете, сколько миллионов своих бывших сограждан вы потеряли, прежде чем приняли этот закон? – поинтересовался Дронго. – Спросите бывшего офицера Комитета государственной безопасности Эдгара Вейдеманиса, как сложно ему было получить российское гражданство. В родной Латвии он считался почти предателем, а в России иностранцем. И так было много лет. Я вспоминаю моего знакомого полковника, сотрудника Первого главного управления КГБ, который работал в резидентуре советской разведки в Анкаре. Асильдар Гусейнов. Он лично отвечал за финансовое обеспечение всей резидентуры, и в его сейфе часто находились миллионы наличными в разной валюте. В девяностые годы его не принимали на работу в Баку, мотивируя это тем, что он бывший полковник КГБ. Можете представить, как ему было обидно?

– Чем все это закончилось? – поинтересовался Савченко.