Триумф карьериста

– Мне звонила моя супруга, – начал он вместо приветствия, – чем я могу вам помочь? Я уже понял, что к вам обратились с просьбой провести, так сказать, частное расследование по поводу смерти моего тестя. Скажу откровенно, вся семья была категорически против этого расследования. И его брат – Денис Антонович, работающий в секретариате Кабинета министров, дядя моей супруги, и ее тетка Клавдия Антоновна с мужем, которые уговаривали Катю и мою тещу не возбуждать ненужного любопытства и не приглашать посторонних людей. В конце концов, речь идет о государственных интересах нашей страны. Никому не нужно это расследование. Мой тесть занимал достаточно высокий пост в стране, и такую сенсацию журналисты не пропустят. Да и зарубежная пресса может этим воспользоваться. У нас сейчас столько недругов, готовых с удовольствием публиковать любую чушь. Я не хочу вас оскорблять, но вы должны понимать эмоциональное состояние обеих женщин. Одна потеряла любимого мужа, другая – отца, который ее почти боготворил. Мы сейчас пытаемся каким-то образом защитить нашу дочь от ненужного стресса и совсем неприятных вопросов. Но она уже достаточно взрослая и все понимает.

– Вы правы, Геннадий Львович, – согласился Дронго, – это действительно был шок для вашей семьи. Но ваша супруга настаивает на дополнительном расследовании, даже вопреки мнению ваших родных. Она обратилась к нам за помощью, и мы решили, что можем попытаться помочь.

– Каким образом? – поинтересовался Бушуев. – Насколько я помню, Николая Антоновича торжественно похоронили на Новодевичьем кладбище. Устроили проводы, на которых присутствовал даже премьер-министр. Вы считаете, что кто-нибудь в нашей стране позволит вам проводить частное расследование? Или доставать труп такого человека из могилы? Кажется, это называется эксгумацией. Не понимаю, на что именно вы рассчитываете.

– У нас появились дополнительные мотивы для более подробного изучения этого дела, – пояснил Дронго.

– Да, – удивился Бушуев, – значит, вы уже успели преуспеть… Простите за своеобразный каламбур.

Раздался телефонный звонок. Бушуев извинился и подошел к своему столу, поднимая мобильный телефон.

– Слушаю, – сдержанно сказал он. – Да, – через некоторое время ответил он, покосившись на гостей, – да, они у меня. Да, конечно. Я сделаю все, что смогу. Постарайся не нервничать. Как твоя мама? Вызови врача, если ей будет хуже. Или позвони тете Клавдии. Да, я понимаю. Когда приезжали? Я же тебе говорил, что не нужно привлекать посторонних. Хорошо, передам.

Он положил телефон на стол и вернулся к гостям, усаживаясь напротив.

– Это была моя жена, – сообщил он, – она нервничает. Аделаида Серафимовна плохо себя чувствует. Вчера вечером к ним приезжали Клавдия Антоновна с мужем. И были очень недовольны вашими попытками провести какое-то расследование. Очевидно, моя теща им все рассказала. Сейчас Катя как раз говорила мне об этом.

– Мы их понимаем, – сказал Дронго, переглянувшись с Вейдеманисом, – и тем не менее нам нужна ваша помощь.

– Я вас слушаю, – кивнул Бушуев.

– Вы оказались в его кабинете в тот печальный момент, когда он умирал?

– Нет. Я пришел гораздо позже. Мы заранее договаривались о встрече. Вы можете не поверить, но я покажу вам свой телефон, там еще осталось сообщение от моего бывшего тестя. – Бушуев поднял со стола телефон, протягивая гостю: – Посмотрите. Там есть его сообщение. «Срочно приезжай». Мы хотели переговорить о предстоящей поездке Николая Антоновича.

– Спасибо. – Дронго вернул телефон.

– Значит, у меня есть алиби, – невесело усмехнулся Бушуев. – Что именно еще вас интересует?

– Нам нужны данные с мобильного телефона вашего тестя, – пояснил Дронго. – Мы понимаем, что его правительственные телефоны, вертушки и даже городскую линию мы не сможем проверить ни при каких обстоятельствах, так как они находятся под специальной охраной Федерального агентства правительственной связи и Службы охраны.

– У него был один мобильный телефон, – нахмурился Бушуев. – Мальцев был не тем человеком, которые имеют несколько телефонов.

– Я так и подумал. Поэтому мы и пришли к вам.

– Только мобильный? – не скрывая сарказма, спросил Геннадий Львович. – Значит, вы считаете, что в тот роковой день ему мог кто-то позвонить? И сделал это не по правительственному, а по мобильному телефону?

– Во всяком случае, ни о чем серьезном никто не стал бы с ним говорить по правительственному телефону, понимая, что разговор может быть записан. А по городскому тем более. Вице-премьер не стал бы брать обычный городской телефон. Если, конечно, не позвонил кто-то из близких родственников. А вот по мобильному ему могли позвонить и те, кто мог узнать его номер.

Бушуев задумался.

– Вы понимаете, чем это нам грозит? – наконец спросил он. – Меня могут просто снять с работы за такую партизанщину.

– Вы его зять. Никто не осудит лично вас, если вы решили проверить его телефонные звонки в последний день его жизни. Кстати, а где телефон Мальцева? Он сейчас у жены или дочери?