Тритон ловит свой хвост (СИ)

Зато можно без страха ступать по двору, не опасаясь во тьме свалиться в отхожую яму. Ур Хо облегчился и поплёлся обратно к дому, но остановился на полпути. Что-то было не так в Мире, но со сна он не мог сообразить, что. Воздух пах мокрой травой и свежими лепёшками, которые ни свет ни заря стряпала старая Лу Он. Она всегда вставала задолго до света и пекла хлеб. Интересно, Ун Ди тоже будет так поступать? Он был бы не против начинать день с горячей лепёшки. Ур Хо представил, как это будет, и ему захотелось есть. Прямо сейчас разломить свежий, исходящий паром кругляш, нацедить в кружку травяного отвара…

— Что это, Ур? — услышал он дрожащий голос любимой.

Сбежав с крыльца, она прижалась к нему и теперь смотрела на него снизу вверх. В её глазах Ур Хо заметил страх.

— Что случилось, маленькая? — удивился он.

— Разве ты не видишь? — спросила она, прижимаясь ещё крепче. — Небо!

— Что небо? — не сразу понял Ур Хо, поднимая взгляд кверху. Небо как небо. Вот Мой сияет начищенным ножом. Вон мелкие облака плывут как листья по ручью. Вот… Он понял, и сердце в груди на миг замерло, а страх тронул нутро холодным языком.

Звезды… Они пропали!

Часть первая. Пузырь

Глава 1

Из всех кабаков Илья Витальевич Жогин предпочитал «Огонёк». Ни нищие, разжившиеся случайной тысячей студенты, ни мажористая школота, отрывающаяся на деньги родителей, в заведение не совались. Музыка здесь играла негромкая и живая, дурной попсой не пахло, а охрана на входе дело своё знала, поэтому и торговцы веществами обходили «Огонёк» стороной. Даже девица у шеста в центре зала выглядела изысканно и дорого.

Кормили здесь без особых изысков, но вкусно, а порции были порциями, а не издевательством, как в иных ресторанах, обильных мишленовскими звёздами. Поэтому он бывал здесь частно, даже слишком часто, если рассуждать честно. С другой стороны, ему за сорок, он нельзя сказать, чтобы богат, но вполне обеспечен. Ему уже не основать империю и не создать религию, оргии его не возбуждали, не то воспитание, так почему бы просто не порадовать себя?

Илья Витальевич не торопясь смаковал жаркое, поглядывал аристократический стриптиз, прикладываясь время от времени к бокалу с коньяком. Гостей он не ждал, никаких дел не планировал, просто сидел и отдыхал, наслаждаясь едой и покоем. Каково же было его удивление, когда от входных дверей раздались голоса, упоминавшие его имя! Голоса дробились в кадках с пальмами, их заглушало журчание декоративного водопадика в центре зала, да и звук арфы со сцены, поэтому Илья Витальевич не опознал, кто желает лицезреть его персону.

Примерно минуту спустя препирательства затихли, а возле столика появился озабоченный секьюрити.

— Вас, — произнёс он таким тоном, словно намекал: только прикажите, и нарушителя спокойствия сей же миг спустят с лестницы, и только уважение к репутации заведения останавливает охрану от подобного решения.

— Кто? — столь же лаконично поинтересовался Илья Витальевич.

— Говорит, ваш давний знакомый. Назвался Антоном.

Илья Витальевич откинулся в кресле. Ну, конечно же, Антон! Давний, ещё с института, приятель и даже, наверное, друг. Антон его ни разу не предавал и не подводил, уж больно разные у них были занятия и интересы. Илья, получив диплом, поработал по специальности года два, а потом перестали платить деньги, и он как-то внезапно оказался в бизнесе, где и поднялся до нынешних не слишком заметных, но всё-таки высот. Во всяком случае, лет десять уже он не задумывался о деньгах, значит, имел их достаточно. Фирма, которую он основал вместе с однокашником, и где трудился программистом, с годами распухла и приобрела вес. Второй основатель внезапно заболел и быстро сгорел, не оставив после себя наследников, и предприятие перешло к Илье Витальевичу. Он удачно подбирал людей и расставлял их по верным местам, и фирма процветала, а с нею и Илья Витальевич. Не наглел, не ломил цены, держал нос по ветру. Программирование так и не стало его страстью, и он с радостью спихнул руководство на заместителей и директоров. Ныне Илья Витальевич появлялся в офисе не чаще одного — двух раз в неделю.

Жизнь Антона сложилась иначе. Авантюрист и романтик, при распределении он выбрал Крайний север, где служил в какой-то геофизической конторе. Северяне всегда жили богаче, но деньги кончились и там. Антон вернулся в родной город, но характер не поменяешь. Нигде он не задерживался долго, а все заработанные деньги тратил на экспедиции. То искал затерянные племена, то метеориты, то ещё что-то столь же необычное и будоражащее фантазию. Последним его увлечением, насколько знал Илья Витальевич, стала охота за криптопитеком, он же бигфут, он же йетти, он же снежный человек.

— Зовите, — кивнул Жогин.

Секьюрити исчез, и минуту спустя возле столика нарисовался Антон Сергеевич собственной персоной. Большой, бородатый, в походной одежде, из которой не вылезал неделями и месяцами. От него пахло костром и сыростью, а на обветренном лице цвела щербатая улыбка.

— Хай, олигарх! — заявил он, протягивая руку.