Триптих в чёрно-белых тонах

— А что? Всё равно после лекций ты идёшь сюда. А вечером переоденешься и вернёшься домой, как обычно, чтобы мать не волновать. О, смотри-ка: мать не волновать — у меня прямо стихи получаются.

— Стихи у тебя бредовые. И идея — тоже, — отмахнулась Клавдия.

Гром грянул в субботу, две недели спустя. Антонине Павловне позвонила коллега и предложила горящие билеты на «Лебединое озеро». Это было как нельзя кстати. Антонина Павловна уже забыла, когда в последний раз была в Большом. Да и воскресные культпоходы с Клавдией снова стали редкостью. Предстоящая защита докторской диссертации отнимала слишком много сил и времени.

— Клюшка, сегодня мы идём в театр, — радостно объявила она. — Устроим себе праздник. Выйдем пораньше, пообедаем в каком-нибудь уютном ресторанчике. Собирайся.

Клавдию новость не обрадовала. Неожиданный поход в театр таил подводные камни. В мозгу раздался тревожный звоночек.

— Мам, у меня же занятия, — попыталась отвертеться она.

— У тебя каждый день занятия. Можно подумать, ты готовишься стать балериной. Если разочек пропустишь, ничего страшного не произойдёт. Не каждый день мы ходим в Большой. «Лебединое озеро» — это тоже танцы. Так что одевайся.

Когда через полчаса нарядная и надушенная Антонина Павловна вышла из спальни, на дочери были всё те же джинсы.

— Ты ещё не одета? Поторапливайся. Нам нужно заехать за билетами.

— Я так поеду, — тихо сказала Клавдия.

— Что значит «так»? — поморщилась Антонина Павловна. — В театр можно одеться поприличнее.

— Сейчас в театр никто не наряжается, — робко сопротивлялась Клавдия.

— А для чего тогда ты купила белую юбку и сапоги? Да и пальто нужно хоть изредка проветривать.

Клавдия и сама понимала, что мама права. Она бы с удовольствием нарядилась, если б могла, но белоснежный наряд висел в шкафу у Саввы. Две недели она по вечерам щеголяла в новом облике, и ничто не сулило подвоха. Если б знать про театр заранее, хотя бы накануне! Тогда она успела бы забрать вещи и мама ни о чём не догадалась бы. Впрочем, теперь об этом думать было поздно. Клавдия сделала ещё одну попытку избежать разоблачения:

— Мы опоздаем. Нам надо ещё забрать билеты и пообедать.

— Успеем, если не будешь тратить время на препирания. Что за глупое упрямство!

Антонина Павловна распахнула шкаф дочери и удивлённо спросила:

— А где пальто?

Клавдия должна была предвидеть, что когда-нибудь ей придётся ответить на этот вопрос, и всё же он застал её врасплох.

— Я... его отдала.

— Кому?

— Одной девочке. Его ведь всё равно нельзя носить в университет.

Антонина Павловна опустилась на краешек дивана и, глядя дочери в глаза, спросила:

— Погоди, а сапоги и юбку ты тоже отдала?

Клавдия кивнула. Не в силах выдержать прямой взгляд матери, она опустила глаза и, чтобы хоть как-то исправить ситуацию, поспешно заверила:

— Но она вернёт. Я ей только на время дала, поносить.

— Что значит «на время»? Это что, пункт проката? Как можно давать кому-то свои личные вещи? Мы же не в таборе живём.

— Я знаю, но ей было нужно. На свидание. Я подумала, что всё равно не ношу. Ничего страшного не случится, если она наденет пару раз. Она же не сносит.

— Не в том дело, сносит или не сносит. Есть правила гигиены.

— Я отдам вещи в чистку. Не волнуйся. Завтра всё будет на месте.

— Ты меня удивляешь. Почему я должна одевать твоих подружек? У них что, своих родителей нет? Это та самая подружка, с которой ты ходила за покупками? Она тебе посоветовала, что купить? — спросила Антонина Павловна и, не дожидаясь ответа, продолжала: — Простота хуже воровства. Она выбирала вещи не для тебя, а для себя. А ты, наивная дурочка, готова всё отдать. Вот что: звони своей подружке, и чтобы все вещи сегодня же были дома.

— Хорошо. Я сегодня позвоню, — пообещала Клавдия.

— Не сегодня, а сейчас. Ни в какой театр мы не пойдём до тех пор, пока ты не вернёшь всё домой.

Клавдия взяла мобильный телефон и хотела выйти из комнаты, но Антонина Павловна преградила ей выход. Излишняя тактичность ни к чему хорошему не приводила. Клавдия набрала номер Саввы и, как только он снял трубку, выпалила:

— Мне нужны мои вещи. Потом всё объясню. Встретимся через час на Китай-городе. Собери всё.

Она нажала кнопку отбоя прежде, чем Савва успел что-либо произнести.

— Через два часа вещи будут дома. Довольна? — с вызовом сказала Клавдия.

— И нечего на меня дуться. Ты сама виновата. Кто так делает? Из-за тебя мы не попадём в театр, и, кроме того, ты поставила меня в неловкое положение. Я пообещала, что возьму билеты, а теперь надо как-то тактично отказаться.

Клавдию покоробило, что мама даже не задумалась, как она будет смотреть в глаза мифической подружке. А если бы она на самом деле одолжила вещи?

— Ты меня тоже поставила в неловкое положение. Так что мы квиты, — напомнила Клавдия.

— Не груби. Это разные вещи, — сухо отрезала Антонина Павловна.

Клавдия промолчала. Спорить было бесполезно. Каждый раз, когда у матери не находилось аргументов, она приводила непоколебимый довод — это разные вещи.

ГЛАВА 16