Триптих. Одиночество в Сети

Он с ее подругами допили шампанское, и только после этого она присоединилась к ним. Была она на удивление молчалива, не промолвила ни слова.

Казалось, будто ей все безразлично. Совершенно неожиданно она встала, пожелала им спокойной ночи и поднялась наверх. Ее подруги обменялись выразительными взглядами, но никак не прокомментировали ее поведение.

В ней появилась некая загадочность.

Как раз сейчас он собирался отослать два ее послания, оставленные ею в ее ячейке на дискете.

Было без нескольких минут шесть.

Он вызвал почтовую программу, перенес ее письма в очередь мейлов, ожидающих отсылки, и, убеждая себя, будто это получилось нечаянно — так сложились обстоятельства, — принялся читать первое:

Париж, 16 июля.

Мне ужасно тебя не хватает, Якуб…

Уже 3 дня я поразительно болезненно ощущаю, как прочно ты вошел в мою жизнь и что происходит со мной, когда ты эмигрируешь из нее.

Я чувствую себя покинутой в самом центре толпы, сбившейся вокруг меня в этом черно-белом Париже, хотя он должен быть красочным, как обещал тот каталог, который я без устали изучала в Варшаве.

Приезжай же скорее, прошу тебя, приезжай…

Он отослал это письмо и «невольно», не в силах противиться, открыл второе:

Париж, 16 июля.

Огромное, огромное, огромное спасибо тебе, мой чудный и умный.

Спасибо тебе за все, за то, что ты подумал, что мы могли бы встретиться, за то, что прилетишь сюда ТОЛЬКО ради меня и будешь только со мной. Знаю, ты прочтешь это в самолете (не представляю, чтобы ты не заметил, что прямо перед глазами у тебя разъем модема!), и когда ты будешь читать, я буду еще спать неспокойным сном влюбленной девчонки.

Какого цвета должны быть у меня губы завтра утром в аэропорту? Какой цвет тебе нравится больше всего?

Правда ли, что некоторые цвета бывают вкусней, чем другие?

Ты, наверное, это знаешь…

Портье улыбнулся и подумал, что сегодня он не прочь был бы стать Якубом…

Подошло время «писем под дверь».

Он снова обратился к почтовой программе и запустил мейлы с их сервера на принтер.

Их оказалось всего два. Один был адресован ему от брата из Варшавы, а один ей — от этого самого Якуба.

В преамбуле, написанной на английском, Якуб просил получателя этого письма немедленно, срочно, абсолютно приоритетно проинформировать адресатку об изменении времени его прилета из Нью-Йорка в Париж, а в части, написанной по-польски и адресованной ей, сообщал, что прилетит рейсом не TWA800, a DL270 и что встречать ей нужно его на полчаса позже и у другого выхода. Предполагая, что получатель мейла не понимает по-польски, он заканчивал письмо словами, которые позабавили портье:

Милая, там, в парижском аэропорту, не позволь мне, когда мы встретимся, забыться. Неустанно напоминай мне, что мы только друзья. Ну, разве что и ты забудешься. Забыться могут даже самые лучшие друзья.

Якуб

И тут он вдруг вспомнил, что она носит на пальце правой руки обручальное кольцо, и подумал, что кольцо это ей надел явно не Якуб. И еще он понял, почему она попросила так рано разбудить ее и заказала такси. Он отпечатал этот мейл и решил вручить ей его лично, когда утром она пойдет садиться в такси.

ОНА: Она попросила, чтобы ее разбудили, поставила свой будильник и взяла еще один у Алиции. На всякий случай.

Но проснулась она сама за полчаса до звонка будильника. Они оба зазвонили одновременно в половине седьмого, и сразу же раздался звонок телефона. Обнаженная, она выскочила из-под душа и, оставляя мокрые следы, побежала выключать это многозвонное понуждение к вставанию. Ей казалось, будто вся гостиница слышит, что она просыпается.

А потом она опять стояла под душем и радовалась, что осталось совсем немного…

Они встретятся, встретятся по-настоящему!