Тринадцатый сын Сатаны

У Антона перехватило дыхание. Дочурка… Только не она, только не Мариночка… Пусть случится что угодно и с кем угодно — только бы ее, несчастную, никто не тронул!.. Он мысленно молил об этом, как будто эти его мысли могли повлиять на слова Самуся, пришедшего сюда в роли оракула.

— Но сначала я скажу тебе не это, — продолжал тянуть резину Самусь. — Сначала я тебе уже скажу, что седьмой жертвой будешь лично ты. Почему именно ты, за что — не знаю. Если ты поймешь, почему все это направлено именно против тебя и твоего окружения, ты найдешь своего будущего убийцу. Если не сумеешь разобраться — он тебя обязательно достанет. Если ты, конечно, не сбежишь от него на Фиджи, в Антарктиду или в какой-нибудь Икитос… Более того, перед смертью ты вынужден будешь рассказать все о своей команде, продать и предать всех тех, кто тебе помогал жить и наживаться… Я не знаю, как он этого добьется, но, судя по тому, насколько он всегда все хорошо просчитывает, настолько подробно обо всем проинформирован, он сделает это. Например, так. Ты будешь поставлен перед выбором: или ты сдаешь и продаешь всех и вся, или Интерпол получает информацию о том, что счет, с которого финансируется лечение и содержание в специализированной клинике-интернате твоей дочери, подпитывается за счет колумбийского наркокартеля… Я думаю, что, оказавшись перед таким выбором, ты заложишь всех нас и после этого сам застрелишься…

Антон Валерьевич смотрел на равнодушно роняющего слова Самуся едва ли не с ужасом.

— Ты дьявол… — тихо сказал он. — Откуда ты все это знаешь?..

Дотянувшись до бутылок, он схватил первую же попавшуюся, по-рабоче-крестьянски, зубами, вытащил из горлышка пробку и припал к горлышку. Спиртное обожгло горло, он задохнулся, густо закашлялся, струйки влаги потекли по щекам, по подбородку, обильно пролились на рубашку и домашнюю бархатную куртку.

— Откуда я знаю? — после паузы лениво приподнял брови Самусь. — Я много чего уже это знаю, друг мой Антон. И, учитывая важность нашего нынешнего разговора, могу тебе чуть-чуть приоткрыть всего лишь один небольшой секрет… Точнее, еще один, потому что это еще не все тайны, которые тебе предстоит сегодня узнать… Пару лет назад здесь, в Москве, некий гражданин, известный в определенных кругах как Секретарь, попытался сформировать некий централизованный банк данных на криминальных авторитетов страны и столицы, в котором за известную сумму можно было навести справку о том или ином «авторитете».[6] Пока поддерживался некий баланс сил, его не трогали, Секретарь считался вроде как нейтральным лицом. Но потом у него выкрали часть электронного досье; ну а когда так распространился «Интернет», через который можно влезть едва ли не в любой персональный компьютер, сама по себе идея изжила себя — и Секретаря потихоньку придушили… Он, насколько мне известно, замурован в стену подземного комплекса на Манежной площади, я даже довольно точно могу это место показать… Дело в том, что я с ним в свое время сотрудничал… Так что я много чего знаю, Антон.

Он сказал все это тем же ровным тоном. Однако Тоха уловил в его словах весьма небрежно примаскированную угрозу. И по поводу того, что, мол, я, Самусь, много еще чего знаю, и что если уж в стену ТАКОГО комплекса замуровали ТАКОГО человека, то на что можешь рассчитывать ты, мафиози, по большому счету, средней руки? В лучшем случае на то, что ради тебя самолет грохнут и ты сгоришь, падая с высоты в десять километров, испаришься без следа — а то и попросту где-нибудь в Серебряном бору в Москву-реку живым спустят с ногами, застывшими в тазике с бетоном.

Только с чего это вдруг Самусь так всполошился? Или может быть…

— Погоди-ка, — вдруг понял Антон. — Так что же, ты хочешь сказать, что будешь в этом списке шестым?

Самусь допил свой коктейль. Открыл глаза и повернулся к хозяину дачи.

— Хвала Моисею, дошло наконец, — с легкой насмешкой сказал он. — Что-то ты совсем зажирел, хватку потерял, Антон… Ты прав, следующей жертвой этой всей катавасии должен стать или я, или Капелька. Причем, у меня шансов претендовать на эту роль значительно больше. Потому что Капелька, хотя и близкий тебе человек, но всего лишь тупоголовый телохранитель, а следовательно всего лишь исполнитель твоей воли, и значит грехов на нем не должно быть много.

— Грехов? Каких грехов?

Самусь не стал утруждать себя приготовлением коктейля. Просто нацедил себе какого-то вина и снова воткнул в него трубочку.

— Сейчас скажу… Добавлю только, что если ты не примешь меры, я умру от отравления дымом или газом. Например, от выхлопных газов автомобиля. Так-то.

— Мистика какая-то, — пробурчал совсем потерянный Антон. — Бред.