Тринадцатый Койот (ЛП)

Звук был своего рода сигналом, и мужчины отреагировали, как возбужденные домашние животные. Некоторые остались на своих конях, в то время как другие вылетели из седел. Все выхватили пистолеты. Гленн схватил Делию за руку и притянул к себе, но она успела вывернуться, прежде чем он успел как следует схватить ее. Рукав ее рубашки оторвался, прилипнув к похожим на когти ногтям мужчины. Выстрел нарушил тишину, взбесив лошадей, заставив их взбрыкнуть и заржать. Самый молодой всадник с визгом упал в грязь, а Хайрам, все еще сидевший верхом на лошади, вытащил из седельных ножен длинный вессон и прицелился вверх, откуда был произведен выстрел. Когда Делия бежала, она увидела своего отца, высунувшегося из окна второго этажа, его карабин "Спенсер" был прислонен к плечу. Он выглядел таким слабым, таким маленьким. Хайрам выстрелил в ответ, и Делия закричала, когда грудь ее отца взорвалась багровым туманом. Мама начала стрелять, отбегая назад, но она была практически бесполезна с оружием, и ее выстрелы были безумными. Молодой человек, в которого попал папа, поднимался на корточки. Делия хотела пойти к матери и забрать винтовку, но ей ни за что не удалось бы пробиться сквозь толпу мужчин, поэтому она помчалась к задней части дома, где лежала поленница дров.

Кто-то преследовал ее. Делия не оглядывалась, пока не схватила топор. Она подошла, раскачиваясь. Один из всадников — пожилой темнокожий мужчина - бежал на нее и едва спас себя от удара в грудь, подняв руки, чтобы блокировать ее атаку. Наконечник топора вонзился в его левую руку, и когда он закричал на ветру, Делия увидела, что среди его гнилых зубов выросли клыки. Лезвие топора так глубоко вошло ему в руку, что, когда он упал, оно вырвало рукоять из рук Делии.

Ее мать закричала в отчаянии.

Делия закричала в ответ. “Мама!”

Делия схватилась за рукоять топора, поставила ногу на мужчину для опоры и вытащила его. В воздух поднялась струя крови, и мужчина снова закричал, но не бросился в погоню, когда она побежала обратно к хаосу, из которого только что сбежала, ее любовь к матери перевесила весь страх и здравый смысл. Она не могла позволить им забрать маму. Она скорее умрет рядом с ней, чем бросит ее на произвол судьбы или того хуже. Но когда она завернула за угол, раздался громкий щелкающий звук, и внезапно щека Делии разверзлась. Боль пронзила ее голову и потекла реками по всему телу. Один глаз ослеп от крови, и она споткнулась, изо всех сил пытаясь удержать топор, восстанавливая равновесие.

Гленн стоял перед ней с кнутом в руках. Из него потекло красное.

Другие мужчины окружили ее мать, один по имени Хайрам стоял, в то время как двое других прижали ее к земле и избили. Делия вышла вперед, но это только принесло ей еще один удар хлыста Гленна. На этот раз он обвился вокруг одной из ее ног, посылая огонь вверх по бедру и в пах. Она тяжело упала, но так и не выпустила из рук свое единственное оружие.

“Мой старик был крекером”, - сказал ей Гленн. “На плантации не было много скота, поэтому он порол негров. Этот сукин сын научил меня делать то же самое, прежде чем он встал и умер.”

Он щелкнул хлыстом прямо над ее головой. Остальные всадники стали шумнее, хохоча и улюлюкая. Мамины крики смолкли под их кулаками. Прогремел гром, и послышался отдаленный звук приближающейся грозы на востоке, великие, безбожные звуки Ада.

“Я мог бы убить тебя одним ударом, - сказал Гленн, - снести твою чертову дурацкую башку этим хлыстом быстрее, чем ты успеешь сказать ”пожалуйста"".

Кровь стекала в рот Делии, но она не осмеливалась сплюнуть. Она подняла глаза только один раз, но, увидев, как Хайрам отрывает грудь ее матери от домашнего платья, заставила ее закрыть глаза.

“Встань”, - приказал Гленн. ”Встань сейчас же, или я убью тебя кладбищенской смертью".

Делия сопротивлялась, но подчинилась. Она уронила топор, не дожидаясь, пока ее попросят. Гленн подошел к ней, и на этот раз его хватка на ее руке не ослабла, когда он повел ее к веранде. Хайрам теперь сосал грудное молоко у матери Делии, но Гленн снова прищелкнул языком, и мужчины подняли маму на ноги, лохмотья ее платья упали на нее. Ее лицо было изуродовано, губа рассечена, нос свернут набок. Мужчины проводили их до передней части дома. Хайрам достал веревку и бросил ее остальным. Он поднялся по ступенькам и исчез в доме, сжимая в кулаке один из своих посеребренных пистолетов. Мужчины развернули маму и прижали ее лицом сначала к настилу, затем подняли ее руки и привязали запястья к перилам. Молодой человек, в которого попал папа, вытащил нож размером больше предплечья Делии и разорвал оставшуюся часть платья ее матери, обнажив ее голую спину.

Гленн начал хлестать.