Тринадцатый Койот (ЛП)

Бирн продолжал: Он проследовал по следу фургона к разрушенной палатке пробуждения, где были жестоко убиты прихожане и их лошади. От некоторых тел остались лишь пятна на траве. Он спешился и вошел в палатку, облако мух жужжало над рядами мертвецов. Здесь бойня была еще страшнее. На телах были следы когтей и укусов, и они были частично съедены. Все было усыпано черным мехом.

Вольфен, подумал он. Компания вольфенов.

Он принюхался к гнилостному воздуху, уловив среди прочих феромоны Гленна Амарока и Веба Типтона. Старая компания Бирна действительно искала магию Джаспера, и они уже опередили его. Знали ли они, что нужно идти в Хоупс-Хилл? Знали ли они об очищенном кладбище, где Джаспер Терстон был похоронен все эти годы?

Он снова забрался в седло, и Бо зашагал вперед, лошадь была напугана присутствием убитых мулов и пони. Бирн щелкнул поводьями, и Бо поскакал галопом, копыта стучали по растительности, когда они набирали скорость. Заходящее солнце окрасило небо в ранний вечер. Бирн бежал от ужаса Оникс-Бэнкс, бродя по сельской местности, увядшей от прикосновения осени, когда некогда яркая листва стала темно-коричневой, как гроб, когда ноябрь подходил к концу. Когда в сгущающихся сумерках заискрились первые звезды, он пробирался через раскачивающееся нагорье, где лес расчищался и паслись неуклюжие тени. Стадо бизонов бродило по холму, их лохматые зимние шубы скрывали их в мягких объятиях ранней темноты, их рога и уши светились неземным лисьим огнем. Он подстрелил бы одного на ужин, но пробыл бы здесь только для того, чтобы поесть и дать отдых своей лошади, решив, что они будут скакать всю ночь.

Когда рассвело, Бирн заметил лагерь брезентовых вигвамов, их деревянные спицы тянулись к пурпурному небу. Одна из их дымовых заслонок открылась, и изнутри выглянуло лицо. Индейцы были слишком далеко, чтобы он мог угадать их племя, поэтому он подоткнул пальто, чтобы обнажить железо на бедре, на всякий случай, если оно ему понадобится. Его лошадь напряглась, и они перешли на рысь. Уши Бирна навострились, услышав звук раскачивающегося лука, стрелы, рассекающей воздух. Но никто не пришел. Проходя мимо, он обошел лагерь стороной.

Хотя они ступали тихо, он услышал их прежде, чем увидел. Он мог сказать, что они были индейцами, по тому, как они ехали на своих лошадях. Они были украшены шкурами бизонов, в каждой повязке было по одному перу. Один был пожилым мужчиной, обветренным, с волосами, такими же седыми, как и его зубы. Другая была скво-подросток с глубокими глазами и ожерельем из бус на шее.

Бирн учуял их запах.

Тогда он знал, что это племя смешанных браков шошонов и банноков, вероятно, вытесненных белыми с земель, более богатых водой. Змеиная война закончилась мирным договором, что дало Бирну надежду, что эти двое позволят полубелому пройти без каких-либо призывов к насилию. Когда они оказались на расстоянии шести футов друг от друга, Бирн и всадники остановились, но остались на своих лошадях. Мужчина сказал что-то на своем родном языке, и молодая женщина перевела на английский, насколько это было в ее силах.

“Отец, — обратилась она к Бирну, — он спрашивает, есть ли у тебя табак”.

Бирн медленно потянулся за своей пачкой "клин", чтобы не насторожить их, достал две сигары "Генри Клэй" и предложил их всадникам. Когда мужчина заговорил снова, его дочь перевела.

“Спасибо тебе, путник. Хорошим дымом нужно делиться”.

“Рад услужить”.

Бирн чиркнул спичкой и зажег их сигары, затем одну из своих. Мужчина заговорил со своей дочерью, но не сводил глаз с Бирна.

“У тебя бакенбарды”, - сказала девушка, глядя на его бакенбарды. “Отец сказал, что ты ходок по коже. Двигаешься сквозь ночь, как антилопа.”

Бирн выдохнул дым. “Я всего лишь мужчина”.

“Мы считаем, что ты из народа койотов”.

Бирн напрягся. Знало ли это племя злую стаю вулфена, знало ли, что он когда-то был солдатом койотов? Или они просто имели в виду вулфена в целом, когда ссылались на людей-койотов? Индейцы всегда были более мистической расой, их умы были открыты для сверхъестественного и, следовательно, лучше способны понимать его, даже использовать его.

В тусклом свете восходящего солнца лицо старика было похоже на взорванную мину. Его взгляд был молочно-белым от катаракты, его слова вылетали, как смешанный гравий.

“Брат Койот был частью Великой Тайны”, - сказала женщина, переводя. “Сотворение мира. Это были мирные оборотни, которые научили наш народ молоть муку, разводить огонь. Найди травы, чтобы исцелить наших больных. Но некоторые койоты — обманщики злой магии. Если кто-то из этой породы пересекает наш путь, мы возвращаемся домой на три дня, прежде чем снова выходить на улицу. Миссионеры рассказали нашим шаманам о сатане. Мы считаем, что он ездит на плохих койотах, как на скакунах.”

Бирн поерзал в седле. Старик стряхнул пепел с сигары. Молодая девушка выпустила дым. Наступила тишина, заполненная только отдаленным пением утренних птиц.

“Прежде чем ты умрешь, отец хочет знать, каким койотом ты будешь”.