Тринадцатый IV

От Ивана Фёдоровича не было вестей, поэтому я отправился на поиски в приёмном отделении. Там была отдельная стойка регистрации, где милая старушка посоветовала мне поискать в исследовательском центре, мол, ей карточки только через сутки передают, раньше она без понятия, где бродят пациенты.

На звонки куратор тоже не отвечал. Но он мог быть на любом из сотен возможных обследований, что проводились в этом крыле.

Погруженный в свои мысли, я ходил по коридору. Вскоре понадобится принимать много сложных решений, у большинства из которых нет однозначной светлой стороны. Мне придётся то и дело переходить дорогу аристократам. Да и Шолоховых надо наказать без убийства. Сложная задачка для бывшего киллера.

Пока искал Ивана Фёдоровича, наткнулся на двоих медбратьев, везущих мертвеца на каталке в морг. Он был накрыт простыней, поэтому я не обратил внимание сразу.

Понял, лишь когда на повороте, с каталки выпала бледная рука. А на пальце был одет перстень, какой носил Иван Фёдорович.

— Стойте! — крикнул я медбратьям и побежал к каталке.

— Молодой человек, нам не положено, — буркнул мне медбрат.

Но мне было плевать, что там у них не положено. Я должен был узнать наверняка!

Сердце замерло. Я откинул простынь, чтобы увидеть его лицо.

Глава 12

Я с облегчением выдохнул. Этот человек был очень похож на Ивана Фёдоровича. Словно его брат. И кольцо на руке точно такое же. Перстень рода. Но это был не куратор. Черты лица у этого человека были более заострённые, словно он долго болел, и так и не смог выкарабкаться.

Белая простыня вернулась на лицо трупа, и я отошёл. Медбратья смотрели с осуждением, но мне уже было плевать, что там они себе надумали. Я опустился на лавочку в коридоре, а они повезли труп к лифту.

Фух, не он. Но мертвец точно родственник. Не может быть таких совпадений.

— Уважаемые, а вы не видели родственников погибшего? — громко спросил я у медбратьев, ожидающих приезда лифта.

— Нам нельзя разглашать сведения о пациентах, — ответил парень лет двадцати в синей форме с шапочкой.

— Я ищу слугу рода. Согласно законам империи, подобная связь с юридической точки зрения приравнивается к родственной, — возразил я.

— Да скажи ты ему, — кивнул коллеге второй санитар, уставший бородатый мужчина.

— Ладно, он же не отстанет. Знаю я их, аристократов, — с ноткой брезгливости продолжил первый. — В сорок шестом кабинете все проклятые собрались.

— Что? Какие ещё проклятые?

Меня волновало только очередное проклятье. Не было времени отвечать ещё и на пренебрежительное отношение.

— Обычные, — ответил молодой, и лифт пискнул.

Больше вопросов я задать не успел. Да и смысла не было. Те, кто возят тела, точно не разбираются в тонкостях проклятий.

Лифт приехал, и медбратья скрылись внутри вместе с каталкой. А я поднялся и принялся искать сорок шестой кабинет. Ну, хоть не тринадцатый…

Иван Фёдорович стал мне не только соратником, но и другом. Поэтому я спешил, движимый собственными переживаниями. Как представлю, что вместо того мертвеца в морг везут Ивана Фёдоровича, так в дрожь бросает.

Я быстро вычислил нужное направление, номера кабинетов шли по порядку. И сорок шестой был в самом конце. «Диагностика наличия проклятой магии» — прочитал на двери. Постучался для приличия. И зашёл, не дожидаясь ответа.

Сам того не ожидая, оказался в продолжении коридора. Здесь на лавочках у стен сидели десятки людей. И я сразу заметил группу из пяти человек, все бледные, словно им недолго осталось. Среди них и сидел Иван Фёдорович.

— Я вас обыскался, — сообщил я, подойдя к куратору.

— Простите, Алексей Дмитриевич, — холодным, безжизненным тоном ответил Иван Фёдорович. — Плохо соображаю. Забыл вас предупредить.

— Что с вами? — тревожно спросил я.

— Семейное проклятье, — отозвался он, после чего на него покосились другие пять человек.

Три девушки и двое мужчин. Разных возрастов, но внешнее сходство было очевидным. Они были семьёй. И не представляю, как им сейчас плохо, что даже никто не комментирует наш разговор. О семейных тайнах не принято говорить при посторонних.

— Какое проклятье? Что вам сказали целители?

— Не говори, — прохрипела сидящая рядом с куратором девушка.

— Да и как получилось, что все ваши родственники оказались в одной больнице? — продолжил я расспросы.

— Это единственная больница… где есть шанс, что проклятье… снимут, — медленно и отрывисто ответил Иван Фёдорович.

Слова давались ему тяжело. По этим шестерым было видно, что неведомая сила их убивает. Очень быстро.

Голова куратора упала. Чёрт! Он снова потерял сознание.

Меня возмутило, что такое произошло прямо в коридоре больницы, и я подскочил к стойке регистратуры.

— Мой друг потерял сознание. И никто не хочет ему помочь, — предъявил я пожилой медсестре.

— Здесь всем нужна помощь, — безразлично ответила она, заполняя бумаги.

Даже взгляда на меня не подняла.

— Да вы издеваетесь⁈ — начал закипать я. — Он же умрёт прямо у вас в коридоре!

— Молодой человек, это отделение для проклятых. Здесь по двадцать человек в день умирает, — она подняла на меня холодный взгляд.

— А сколько выживает?