Тринадцатый череп

– Давай поднимайся! – сказал Шизл упавшему. – Слушай, Птахмос, давай с тобой договоримся прям сейчас? Если ты или твои дружки при мне еще раз грохнетесь на колени или встанете на четвереньки, или руки с ногами кинетесь мне целовать, я сразу же в морду бить буду. Ладно? У меня, конечно, удар послабже будет, чем у твоего знакомого Тота, но тебе вломит. Все понял? Я и так сегодня злой, поэтому не доводи меня до греха.

Птахмос кивнул, оглянулся туда, откуда приполз, и с опаской спросил:

– А ты моих слуг прям сейчас пойдешь бить? Они до сих пор на четвереньках стоят и тебе молятся. Прости, что твои вечные рабы прогневили тебя! Не насылай на нас проклятье, великий бог!

– Нет, сейчас бить их я не пойду, – со смехом сказал Шизл, – хотя бы потому, что я их об этом еще не предупреждал. Меня Тот сюда по делу прислал, а вовсе не морды вам бить. Поэтому ты своим ребятам сам передашь потом, чтобы про четвереньки и прочее лизоблюдство забыли. А я в следующий раз прилечу, проверю, как ты донес до них мое требование. И если они его плохо выполнят, то с тебя с первого спрошу. Раз ты самый умный из всех троих, как мне сказали, то и отдувайся за свой мозг первый. Все усвоил?

– Да, все, – хрипло ответил Птахмос, поскольку у него давно пересохло горло от страха.

– Ну вот и отлично! А теперь к делу, по которому меня Тот сюда прислал. Что у вас тут с пирамидами случилось? Пойдем к самой большой для начала. По дороге расскажешь мне, что не так с ней. Я попробую починить. Только, пожалуйста, говори кратко, емко и по существу, без лишних слов, эмоций и твоих этих раболепных выходок.

Шизл и Птахмос направились в пирамиду. Как и думал утром Тот, проблема была в ретрансляторе, который снова, как и пять тысяч лет назад, дал сбой. Устранить эту неисправность для Шизла не составило труда. После этого он вернулся обратно на землю, пошел с Птахмосом в пирамиду и, убедившись, что все снова заработало, простился с ним, сел в свой виман и улетел. Оставалось еще второе задание Тота, и, поскольку солнце постепенно клонилось к закату, Шизл спешил, так как не любил работать в темноте или при искусственном даже самом мощном освещении.

Подлетев к месту, куда Тот просил опустить исследовательский аппарат, Шизл с воздуха увидел под собой огромное поле и непонятно откуда большое количество людей на нем, которые явно были заняты чем-то важным. «Хм, странно, откуда взялось столько народу на полях? – про себя удивился Шизл. – Собирать урожай еще не время, да и вечер уже… Что же за работа привела этих людей в поля на ночь глядя? Я как-то рассчитывал, что я никого не встречу и по-тихому оставлю тут аппарат. А тут такая толпа. Ндас. Ну да ладно, в конце концов, Тот ни слова не говорил о том, что очень важно не быть замеченным. Значит, опущу исследовательский аппарат в их присутствии. Он все равно самозакапывающийся. Быстро уйдет под землю. Эти недоразвитые в жизни его не найдут, даже если захотят».

С этими мыслями Шизл начал приземляться. Естественно, он был замечен людьми из-за шума, который издавал его виман. Поэтому к тому моменту, когда Шизл вышел из него наружу, вся толпа уже дружно стояла на коленях, приклонив головы до земли. «Ну, е-мое! И тут все то же самое! Только вместо трех придурков тут уже идиотов триста. А кидаться сейчас поднимать с колен всю толпу я облезу, пожалуй. Пусть так и стоят тогда. Глядишь, ноги затекут, сами поднимутся», – подумал Шизл и, не обращая никакого внимания на людей, которые не смели поднять головы, установил на землю прозрачный исследовательский аппарат витиеватой формы, который начал постепенно самостоятельно погружаться в глубь почвы. Вдруг Шизл случайно заметил неподалеку паренька-подростка, над которым любопытство одержало верх, и он, подняв голову, с первозданным интересом наблюдал за всем происходящим. «Ух ты! Может, хоть он не так безнадежен, как остальные? Пожалуй, пойду спрошу у него, что они все тут делают такой толпой», – подумал Шизл и направился к смелому пареньку, единственному поднявшему голову в присутствии бога.

Как только мальчик увидел, что божество направляется прямо к нему, он в испуге опустил голову, лег на землю, сжался всем телом и в ужасе закрыл голову руками. Но как только он услышал шаги уже совсем близко подошедшего бога, он не выдержал и неистово закричал: «Мама! Мама!» Шизл невольно остановился, поскольку не ожидал такого крика. Тут же неподалеку он увидел приподнявшуюся от вопля ребенка женщину, которая сразу же бросилась сначала к мальчишке, а затем к ногам стоящего неподалеку божества и начала его умолять не убивать ее сына за то, что он осмелился на него взглянуть. «Лучше убей меня! Я – мать, и это я не научила его должному почтению к великим богам!» – в исступлении кричала женщина, заламывая руки.

Шизл сначала инстинктивно отскочил от ползающей у него в ногах перепуганной матери. Потом сразу же подошел обратно, нагнулся к ней, взял за плечи и сделал попытку ее поднять.