Читаем Тринадцатый аркан (СИ) полностью

Тринадцатый аркан (СИ)

В больницу Мюзель так и не поехал — времени не было, он был слишком занят на съемках. К тому же, он считал, что его болезнь имеет либо сверхъестественное, либо психосоматическое происхождение. В клинику к сестре он тоже давно не приходил, хотя думал о ней каждый день — боялся услышать от Бенемюнде что-нибудь ещё про расстройство шизофренического спектра.

Но волшебник оказался реальным человеком — его звали Ян Вэньли, и он погиб в Ираке в 2011 году, незадолго до вывода войск. Райнхард узнал это, введя в поиск на фейсбуке фамилию Ян. Найти страницу оказалось не так и сложно — фото на аватарке стояло то самое, со стены кабинета.

Какие-то люди отписывались в его профиле относительно того, как скорбят о его смерти, с каждым годом все меньше. Уже около пяти лет никто больше ничего не постил. Однако, дата последней активности была совсем недавней. Кто-то заходил с этой страницы. Но это мог быть живой человек — у самого Райнхарда были пароли от аккаунтов Аннерозе, и он иногда проверял её соц-сети.

«Жалко, не указано, где его могила. Интересно было бы узнать, есть ли в ней труп.»

Райнхард даже подумал о том, не написать ли этому Вэньли, но решил, что если страницу действительно кто-то проверяет, он будет выглядеть совсем неадекватно. Но что-то дернуло кинуть ему приглашение в онлайн-стратегичку, в которой Мюзель в последнее время залипал на перерывах.

Съемка эпизода с Вестерландом продолжалась до позднего вечера. Райнхард знал, что Джесс тоже на площадке, и пошёл искать её, чтобы вместе заказать такси.

По пути он натолкнулся на того Оскара, который, по словам Жана, влюблен в Оберштайна. Райнхарда этот брюнет с пронзительно-печальным взглядом разных — один ярко-голубой, другой зеленый — глаз, бесил неимоверно. Во-первых, он был невероятно высокомерным и разговаривал исключительно заумными словами типа «трансцендентальность» и «нарративы», даже если просто просил передать ему стаканчик кофе. Во-вторых, его привычка вечно подкрадываться со спины в неожиданных местах типа туалета жутко нервировала, особенно учитывая, что на нем обычно были белые штаны и какая-то чёрная фигня высокого смысла сверху.

Лицо красавчика портил здоровый темно-лиловый фингал, по слухам, авторства мисс Гринхилл, но обстоятельства получения разнились от рассказчика к рассказчику. По версии все того же Жана, она застала Таля трахающим Хильду Дорф в гримерке, но Райнхард в это не верил. «Он бы из той гримерки живым не вышел. Скорее, Гринхилл и пытался склеить.»

Впрочем, самому Оскару на Райнхарда было наплевать — он подстерегал Оберштайна, чтобы выразить восхищение его великолепной игрой. Мюзель мысленно скривился. «Бергман, седьмая печать какая-то… Ещё отсосать ему предложи.»

— Рэй? — Джесси выглядела грустной. — Поехали?

— Конечно, — Райнхард уже вызвал такси, когда вдруг ему позвонили. — Да… я Райнхард Мюзель… что?! Каким образом?! Я могу приехать?! Что-то нужно? Сейчас… — сердце, казалось, было готово выскочить из груди. Райнхард нажал «завершить» и уронил смартфон, потому что руки тряслись.

— Рэй, что случилось? — воскликнула Джессика, помогая поднять телефон. Пальцы девушки сомкнулись на его, помогая справиться с дрожью.

— Кирхайс… он в больнице…

— Мой бог! Я с тобой!

***

В реанимацию их, конечно, не пустили. В приемном отделении они провели уже часа два. Райнхарда накрыло ощущение нереальности происходящего. Он говорил Джессике, что ей не обязательно здесь сидеть, но она ответила, что не оставит его одного. Им объяснили, что произошла авария, пьяный водитель в кого-то врезался и все такое, но Мюзелю сейчас это было не важно.

Джесс отошла за кофе. У Райнхарда мутилось в глазах, он как никогда остро ощущал себя беспомощным. Чтобы хоть немного собраться, он вставил в ухо наушник, прикрыл веки и включил музыку не глядя. Заиграл слипкнотовский Vermilion Pt.2:

She is everything to me,

The unrequited dream,

The song that no one sings,

The unattainable.

She’s a myth that I have to believe in,

All I need to make it real is one more reason.

«Я не могу потерять Кирхайса, это ужасно, несправедливо! Даже для Розе еще есть надежда, она хотя бы не умирает… Могу ли я сделать хоть что-нибудь?»

A catch in my throat, choke,

Torn into pieces, I won’t. No.

Кто-то коснулся его плеча. Он бы подумал, что Джесс вернулась, но пальцы были ледяными.

— Ты хотел сыграть со мной…

She isn’t real.