Тринадцатый

– Я же вроде объяснил, что они гнилые, могут прорваться, затопить соседей.

– Ну, и в чем проблема?

– Трубы поменять сможете?

– Трубы мы поменять сможем. Работаем, сразу предупреждаю, с полипропиленом. Ребята у нас нормальные, все сделают.

– Это хорошо, а как с вами договор заключить?

– Какой еще договор?

– Как какой? А если ваши ребята напортачат, с кого спрос? Раз вы обслуживаете дома и получаете за это деньги, вы гарантируете качество своих услуг. Или я чего-то не понимаю?

– Подписывать мы ничего не будем. С таким же удовольствием можете частников нанять. Но если потечет, мы не виноваты.

– Позвольте, тогда зачем вы нужны, если я могу нанять частника или сделать все сам? Платить вам нужно каждый месяц, но вы ни за что не отвечаете. Трубы поменяй сам, отопление сделай сам, а если что потечет, то вы ни при чем? А для чего вы существуете вообще?

– Ну, это не твоего ума дело! Не нравится – иди и жалуйся! Еще вопросы есть?!

– Удивительно устроен мир. Я общаюсь ежедневно с сотнями людей. Как правило, это чиновники, журналисты, представители крупного и среднего бизнеса. И, представьте себе, не многие осмеливаются хамить мне. Но тут за последние пару дней я выслушал о себе столько всего интересного, что мой разум в сомнении, смеяться над вами или драть вас розгами.

– Что?! – хотел было возразить Антон Павлович и даже привстал для пущей убедительности, но Анатас резко осадил его.

– Сядь на место, пока я не сделал с тобой чего дурного, – эти слова были настолько пронзительны и холодны, что Родин без лишних разговоров опустил свой зад в любимое кресло. – Почему у вас все так? Получив хоть маленькую власть, вы пытаетесь остальных втоптать в дерьмо. Не помочь, не посоветовать, а втоптать основательно здоровыми башмачищами. Почему, платя вам свои кровные, я не могу обратиться к вам с просьбой о замене труб? Почему я должен ходить в кабинеты, подписывая никому не нужные бумажки, прежде чем попасть к вам с пустяковым вопросом? И почему я должен слушать хамство человека, который не имеет понятия, с кем он общается? Или хамство у вас стало нормой? Тогда объясните, с какого момента это произошло? Или я что-то упустил? Кто устанавливает тарифы, указанные в квитанции? Почему, живя в трешке, я должен платить с квадратных метров за мусор? Я что, больше сорю, чем пятнадцать таджиков, набившихся в однокомнатную квартиру? Допустим даже, что это так. Тогда почему контейнер с мусором стоит перед окном и его никто не вывозит? Почему в квитанции указана плата за ремонт подъезда или дома, но они не ремонтируются? Почему, когда приезжают из Москвы важные персоны, появляются фонари, которые горят один день, а на следующий их уже нет? Я так понимаю, свое ЖКХ очень выгодно иметь. Что тут у нас? Ах, жалуются, что нет тепла? Накинем-ка им по десять копеек, они не заметят, а прибыль колоссальная. Отличная дыра для вытягивания из жильцов денег. С вами вообще невозможно решить ни одной проблемы. Вам наплевать, что у кого-то нет отопления и горячей воды. Вы никогда не ответите на вопрос по-людски, без хамства. Это ваш образ жизни. Мало того, что некой структуре принесли дань, так она вместо благодарности еще и отвесит пендель, мол, не так подал. Ваши законы настолько запутаны, что в их хитросплетениях не разобраться простому человеку, тем более пожилому. А правду и справедливость в вашей сфере найти вообще невозможно. Такое положение дел выгодно, по всей видимости, и государству. Конечно, я понимаю, что каждый народ достоин своего правителя. Но, простите, можно обирать свой народ, улыбаясь. А вам и это не по силам. Вы же власть, только вот какая, понять не могу. Управлять вы не можете, а только хамите. Вы хоть знаете, откуда пошло называть хама хамом?

– Нет, – сглатывая слюну, тихо произнес Антон Павлович, понимая, что его посетитель мало того, что странный, так видимо еще и из шишек, а он, дурень, его не признал.