Тринадцатый

Тома пыталась сложить из половинок Зверя единое целое животное, только не получалось в силу объективных причин. На женской шее висела златая килограммовая цепь одного из мордоворотов.

Фёдор воскресил скрытую мечту, и изобразил киллера с армейским автоматом. И нечаянно застрелил вернувшегося Нацика, в автомате оказался забытый патрон.

В этот пикантный момент и подъехал Леонид. Тот самый мусоровозчик, который вчерась чуть не задавил Клюева на жёлтом сигнале светофора. Он вылез из кабины и тупо уставился на мафиозные трупы.

– Приехал властелин! – рабски констатировал Профессор и тут же по-барски прорычал. – Мы не рабы! – Он засучил рукава албанского пиджака, снятого с Люсьена. Жадность заявила Профессору, что никаких чувств, кроме неё – в мире нет и не было.

– Рабы не мы! – подошла к мужу Тома, взбалтывая воздух златой цепью аки кистенём.

– Придётся отдать Леониду армейский автомат. Это будет плата за его молчание, – провидяще пробормотал Фёдор, оценив рекомендующий взгляд босса.

– Сейчас мое слово не скрижаль, – веско заткнул в себе господские инстинкты Леонид, впервые рассмотрев кряжистые кулаки Профессора, в три раза мощней его собственных рук. – Молчать я не могу, но ведь молчать-то надо… Значит, договариваемся…

15. Второй Андрюшкин

В кабинет бандитского главаря впорхнул, подобно неуклюжей бабочке, личный секретарь Нафаня Андрюшкин – точная копия Аристофана Андрюшкина.

– А, мой толстый неуклюжий мотыль, – язвительно улыбнулся босс, традиционно сидящий за столом с ноутбуком. Ноги на столешнице, во рту сигара.

– Михал Михалыч! Вы плоско шутите – значит, имеете шикарное настроение! Или оно имеет вас?.. Ну, в общем, я вам сейчас его испорчу! – секретарь предвкущающе потер ладошки.

– Нафаня Андрюшкин! – возопил шеф. – Ты меня закрыл пухлой грудью от киллерской пули. И сразу же стал моей правой рукой. Вся братва удивляется. А всё моё врождённое чувство благодарности!..

Нафаня в умилении кивнул и привычно стал расстёгивать свой албанский пиджак.

– Что делаешь?

– Снимаю костюм.

Шеф спустил ноги со стола и нравоучительно сказал:

– Корона – тот предмет, что не снимешь, один раз одев, – он стукнул благожелательным кулаком по столу. – Ты мне показываешь шрам от пули даже в гостях у Морфея!..

Также привычно Нафаня албанский пиджак застегнул. Вытянулся в струнку.

– Я тебя посылал проследить за Жорой, – одобрительно поморщился Михал Михалыч. – Где он? И нашёл ли он рисунок!?

Секретарь, повинуясь генам, шикарно улыбнулся:

– Вижу, что настроение уже испортилось… Жора мёртв, Тима и Люсьен тоже.

– Что!? – поперхнулся удивлением босс. Он медленно встал.

– Их застрелили, – беспечно зевнул Нафаня. – Замечу, что ваш телефонный звонок с приказом застал меня на бабе. И вы мне обломали кайф, ведь я только-только собрался кончать!

Главарь подбежал к секретарю и пнул его по ноге. Нафаня ойкнул и сосредоточился:

– Я взял Гориллу с Ливером и поехал на Главную Столичную Помойку. Но пока я закончил на бабе…

– После моего приказа ты снова трахался!? – недоверчиво перебил шеф.

– Я привык всю работу доводить до логического завершения. Согласно вашему Наикрутейшему Завету! – оправдался секретарь.

Михал Михалыч любил лесть больше логики, и поэтому благодушно кивнул.

– Я приехал с братвой на Помойку и увидел там лимузин Жоры, – рассказал секретарь. – Тачку грабили два бомжа в албанских пиджаках и бомжиха с килограммом злата на шее. Я выстрелил один раз и подстрелил убогого. Мои мордовороты погрузили его в багажник «Кадиллака», и мы отчалили. Остальные бомжи дали драпака.

Михал Михалыч пошевелил недоуменными бровями:

– Почему же ты пальнул всего раз, Нафаня? Обычно ты ведёшь стрельбу до талого!

– Рядом я увидел мусоровоз в движении. Шофёр мог стукнуть полицейским сукам. чну с того, что ваш звонок застал меня на бабе

тал тебя давно убрал.

– Толково. Дальше.

– Подстреленный бомж всю дорогу орал, что Жору с братвой замочил герой, который подселился к ним накануне. Из армейского автомата.

– Ну, и!? – жадно спросил шеф.

– Как только мы приехали к вам – бомж потерял сознание, от потери крови. Сейчас он в Тайной Комнате.

– Тоже без сознания? – уточнил Михал Михалыч.

– Хрен не ведаю, – отмахнулся Нафаня.

Босс начал задумчивыми кругами ходить вокруг секретаря. А после встал и рявкнул:

– Срочно доставь бомжа ко мне! Сюда!

Нафаня преданно глянул:

– Может, сразу вызвать врача-лепилу? Вдруг бомж расскажет не всё? Тогда вы, Михал Михалыч, отрежете ему половое яйцо. А лепила зашьёт рану. И вы продолжите беседу…

– Я считаю, что бомж не тот человек, который будет молчать, – сплюнул неохотой главарь.

– Вы считаете бомжей людьми? – звякнул скепсисом секретарь.

Шеф встал напротив Нафани, взял его за уши и увлекся философией:

– Да, считаю. Бомжи имеют по две руки, по две ноги, голову, письку и жопу. Как ты или я. А ещё разум, пусть и сожженный левым спиртом.

Начальник отпустил уши и потрогал пуговицу подчинённого.

– Другой момент, что бомжи – грязные, воняют и питаются нечистотами. Но… ведь каждый выживает, как может?..

– Играете в благородство, Михал Михалыч? – не вкурил философских принципов Нафаня.