Тринадцатая реальность

– За двадцать лет! – крикнул Бриссон. – А займы… Да нас с вами разорвут держатели русских бумаг! И не станут русские одни драться с Германией: они не идиоты! А это значит, что нужно образовать тройственный союз, но на этот раз с Россией против Германии. Вряд ли немцы будут ждать, пока мы это сделаем, как бы нам самим не попасть под удар!

– Ну и заключим, – согласился Ферри. – Главное, чтобы основная тяжесть войны легла на русских. Я ни минуты не сомневаюсь в том, что Германия долго не выстоит против трёх держав. Разделить её после победы и решить вопрос с немцами навсегда! А потом можно заняться Россией. Какое бы они ни придумали оружие, армия у них сильно ослаблена, а если её ополовинят немцы…

– Ваше мнение, генерал? – обратился Гибер к военному министру.

– Если русские на это пойдут, то план жизненный, – ответил Легран, – но могут и не пойти. Они не собираются возвращать займы, да и выплаты предложили только потому, что были уверены, что мы от них откажемся. И чем вы их привлечёте? Перспективами расчленения Германии?

– А без России? – спросил министр колоний Александр Мелен.

– Одним нам это не по силам, – ответил генерал. – Вместе с англичанами можем победить при условии, что они приложат к этому все силы, а не станут прикрываться нами. Но это будет тяжёлая война с большими потерями. Наши планы строились из расчёта, что воевать будут другие.

– Потеряем половину флота, – добавил министр флота адмирал флота Жорж Кремер. – И это при условии, что англичане выставят примерно такие же силы. Но у меня нет им большой веры.

– Я не понял, о чём мы договариваемся, – сказал министр внутренних дел Пьер Рувье. – Если кто-то хочет, чтобы русские для нас дрались с немцами, то это глупость. И не нужно на меня так сверкать глазами! Я встречался с Вяземским и могу сказать, что это исключительно умный человек. Да вся деятельность Братства за тридцать лет его существования говорит о том, что в его руководстве нет дураков. Императора ставили они, поэтому или он тоже умён и заодно с ними, или находится под контролем. Обмануть их не удастся, купить – тоже. Так что давайте лучше вернёмся к тому, как заставить воевать немцев.

– Вы бы лучше занялись поисками агентов Братства, которым так восхищаетесь! – с сарказмом сказал Ферри. – Это ваша прямая обязанность!

– Я займусь, – отозвался Рувье, – и даже найду, хоть вряд ли всех. Но для этого потребуются несколько лет. В двенадцати самых крупных городах, которые почти наверняка заминированы, проживают около девяти миллионов человек. Проверять придётся каждого десятого, и проверка должна быть… деликатной, а не допрос с пристрастием. Увы, быстро такое не сделаешь!

– Надо давить на немцев, чтобы выполнили свои обязательства по договору! – предложил министр юстиции Эжен Фрейсине. – Пусть теперь начинают сами, а мы подключимся позже. С англичанами консультировались?

– Они в растерянности, – ответил Гибер. – Ход с ядами, несмотря на всю его гнусность, был гениальным. Нас взяли за горло! По этой же причине вряд ли немцы поддадутся давлению. Какая война, если у них не будет тыла?

– А, может быть, нам у русских тоже что-нибудь отравить? – спросил Мелен. – Не на самом деле, конечно, а подготовить и пригрозить?

– У вас есть тридцать лет? – неприязненно спросил Бриссон. – Ну так и нечего предлагать ерунду! Они работали годами над своими ядами, а потом долго внедряли к нам людей, и не просто агентов, а специально воспитанных с детских лет фанатиков. Обычному человеку трудно отравить десятки тысяч человек и не соблазниться выдать свою отраву за вознаграждение. Если на таком поймают, с живых сдерут шкуру!

– Мы с вами сидим целый час, но так ни до чего и не договорились, – сказал Гибер. – Есть хоть у кого-нибудь дельные предложения?

– У меня есть одно, – сказал Фрейсине. – Оно жизненное, но никому из вас не понравится. Нужно собраться главам союза и России на конференцию и решить самые важные вопросы. О материальных претензиях к русским придётся забыть. Если дать гарантии безопасности, они уберут свою отраву.

– Надеюсь, что это не единственное предложение, – вздохнул Гибер, – потому что я не пойду с ним к президенту.

Во дворце нам выделили только четыре комнаты, но каждая была в два раза больше трёхкомнатной квартиры из прошлой жизни. Такой простор был непривычным и действовал на нервы. Хорошо, когда у вас большая гостиная, но когда в спальне можно играть в баскетбол…

– Вам хорошо, а я в ней одна, – жаловалась нам Ольга. – В первые два дня долго не могла заснуть. Единственная польза, что вам есть где бегать с вашей борьбой. Смотрите, если узнают, засмеют. Статс-дама вся потная в штанах гоняет по спальне мужа-камергера!

– Меньше будут приставать, – сказала ей Вера.

– Это кто же к тебе приставал? – спросил я. – И почему я узнаю об этом только сейчас?

– А если бы сказала раньше? – спросила жена. – Неужели избил бы цесаревича?

– Ему мало фрейлин? Как он к тебе приставал, надеюсь, не грязно?