Тринадцатая девушка Короля

Морги… Мне стало страшно. До меня только сейчас стало доходить, что сегодняшней ночью решится не только моя судьба. Только что мои рабы избавились — возможно, даже убили! — одного из соглядатаев. Сколько судеб они изменили ради меня? Одну? Больше? Были ли у него жена и дети? Родители, сестры?.. А ведь он не единственный, кто пострадал из-за меня. К утру изменятся судьбы всех слуг и дворовых Двора Куули и, что самое печальное, скорее всего, не в лучшую сторону.

Я остановилась и все-таки оглянулась на чернеющую за спиной махину дома. Темная фигурка на фоне окна моей спальни — Лийэна. Свет на кухне. На стайне…

— Хозяйка?

Рывком сдернула перчатку с правой руки, сняла кольцо с безымянного пальца — подарок Рэйху на свадьбу, когда-то символ хозяйки, теперь печать вдовы, последняя печать, которую не нужно заверять у Наместника и освещать в Светильне. Та защита, которая не позволяла кому бы то ни было посягнуть на свободу вдовы, вновь выдать замуж против ее воли или лишить всего. В борьбе против Наместника мне это мало поможет, а вот справиться с местными желающими поживиться за счет чужого горя я смогу.

Думаю отец и Куули-са — оба или по отдельности, не знаю, смогу ли когда-то узнать об этом более подробно — планировали держать меня в доме до самой свадьбы. Не удивлюсь, что и кольцо бы у меня отняли. Хотя отец с таким пренебрежением относился к моим умственным способностям… Думаю, он даже мысли не допускает о том, что я способна на такое…

А я способна. И именно сейчас, когда во Дворе еще не появился новый хозяин — а я была уверена, что он появится в самые ближайшие сроки — не ради того, чтобы насолить напоследок, а во имя будущего людей Двора Куули.

Я вспомнила, чему меня учил муж, о чем рассказывали жрицы на уроках домоводства, опустилась на одно колено и, расчистив от снега небольшой островок земли, прижала к нему последнюю печать, шепнув:

— Отпускаю.

Адо-са-Куули очень удивится, обнаружив, что в его Дворе нет ни одного человека. В моих силах сделать так, чтобы люди не перешли к нему по наследству, а сами решали, приносить ли присягу новому хозяину или поискать счастья в другом месте.

Я сделала что смогла.

— Вас я тоже отпускаю, Юфий, — проговорила я, глядя на раба снизу вверх.

— Боюсь, что это невозможно, — он вдруг усмехнулся, и я несколько раз моргнула от удивления — уж больно редко рабы проявляли какие-либо эмоции, не замешанные на заботе о хозяевах. — Позвольте я помогу вам подняться. Земля холодная, простудитесь.

На площади перед Ратушей, на счастье, народу было не очень много: несколько женщин в сопровождении рабов — видимо, матери тех, кто уже вошел в Комнату Короля — три или четыре мужчины, в которых я из-за темноты не смогла опознать никого из своих знакомых. Впрочем, я и не знала толком никого, кроме хозяев Дворов, а их тут точно не было.

— Что теперь? — спросил Юфий и выжидающе посмотрел в мою сторону.

— Не знаю, — я переводила взгляд с одного темноглазого раба на другого и тревожно сжимала руки. Как, спрашивается, незаметно пробраться к Ратуше, когда здесь столько народу?

С другой стороны, было достаточно темно для того, чтобы отличать скирты по цветам. Как говорится, в мутной воде все рыбы серы… Поэтому я достала из сумки матушкин джу и ловко повязала его вокруг головы, закрыв половину лица.

— В шапке теплее было, — упрямо заметил Юфий, но я на него только цыкнула. Нашел время и место!

— Идем в наглую, — озвучила я план. — Ты и я. Если все будет хорошо, донесешь сумки до Ратуши и сразу уходи… А если что-то пойдет не так…

Я посмотрела на четверых рабов, и они дружно кивнули. Оставалось лишь надеяться, что их помощь не понадобится.

Через площадь я шла, высоко подняв голову и смело глядя в лица собравшихся у Ратуши людей, всем своим видом показывая, что мне нечего скрывать и что мне страшно, а уж чего я там на самом деле боюсь — того, что во мне узнают вдову Эстэри-на-Йо-на-Куули, или того, что ждет меня за сияющим зеркалом — этого по глазам да в темноте прочитать мало кто сможет.

— Мам, ма-ама, — донесся до меня тихий шепот, и я скосила глаза в сторону девчушки лет шести, что жалась у материнской юбки. — А зачем ей колесо от коляски?

Я хмыкнула, колесо от моей прялки внезапно сыграло роль отвлекающего элемента. Никто не пытался рассмотреть меня, все таращились на мое колесо, думая, зачем оно мне.

Поэтому до Ратуши мы с Юфием дошли без проблем, а вот уже у двери в Комнату Короля он нахмурился, явно не желая отпускать меня одну.

— Ступай к братьям, — едва шевеля губами прошипела я и взмолилась мысленно, почти прокричала, надеясь, что раб по-прежнему игнорирует мой приказ и продолжает слушать: «Миленький мой, хорошенький! Будь человеком, уходи! Тебя внутрь все равно не пустят, только выдашь меня или погибнешь… Не хочу, чтобы ты умирал. Уходи, найди себе другую хозяйку! Я же отпустила вас!»

Юфий вскинул брови и удивленно посмотрел на меня, наклонил голову, явно собираясь мне что-то сказать, но в самый последний момент передумал, осторожно опустил на пол переметную сумку, приложил свое запястье к середине лба и прошептал: