Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Марс — ближайший сосед и «родной братец» Земли. Пускай сейчас это замерзшая пустыня с сильно разреженной атмосферой, однако там хотя бы имеются кое-какие основания для догадки о существовании жизни на поверхности планеты. На Венере атмосферное давление не уступает давлению воды в глубинах земного океана; Меркурий и Плутон вовсе лишены атмосферы, а у Юпитера, Сатурна, Урана и Нептуна нет даже твердой почвы, куда можно было бы высадиться. В сравнении с ними Марс прямо-таки образец гостеприимства. У людей даже появилась мечта о «терраформировании» Марса; известны технологии, позволяющие преобразовать его в планету, пригодную для земных организмов. До последнего времени эта идея оставалась одним из сюжетов научной фантастики, однако сейчас исследователи НАСА уже составляют графики предполагаемых работ. Эти планы — подлинная кульминация многовекового увлечения землян Красной планетой. Вавилоняне считали Марс «огненной звездой», свирепым и кровожадным божеством небес; у древних китайцев, ацтеков, эллинов и римлян были схожие верования. Более объективный взгляд на Красную планету появился с изобретением телескопа: в семнадцатом веке Галилео Галилей и Христиан Гюйгенс низвели бога войны с олимпийского трона, описав астрономические характеристики Марса. Затем, ближе к концу девятнадцатого столетия, отношение к нему вновь приобрело мистический оттенок; как раз в те годы Персиваль Лоуэлл стремился убедить мир, что на соседней планете существует высокоразвитая цивилизация.

Как только позволило развитие технологий, люди стали один за другим отправлять к Марсу космические зонды, чтобы изучить его с близкого расстояния. Советский Союз к концу 1964 года произвел шесть запусков марсианских станций; ни одна из них не достигла цели. Иные конструкторы ракет мрачно шутят насчет «марсианского проклятия»: из тридцати семи аппаратов, посланных к Марсу за последние полвека, с заданиями успешно справились менее половины. А во время запуска первого «Викинга» соотношение было и вовсе двадцать один к шести. «Викинг-1» вышел на марсианскую орбиту 19 июня 1976 года. Следующим шагом — и следующей попыткой избавиться от проклятия — была посадка на поверхность планеты.

Первый из спускаемых модулей «Викинга» планировали посадить 4 июля — в День независимости Соединенных Штатов, но найти в срок безопасное место не удалось. Трехсотметровая антенна радиотелескопа обсерватории Аресибо в Пуэрто-Рико (ее можно видеть в голливудской экранизации бестселлера Карла Сагана «Контакт»), просканировав поверхность Марса, показала, что намеченная посадочная площадка завалена огромными камнями. В конце концов 20 июля аппарат опустился на равнине Хриса. Девятнадцать минут спустя его сигнал достиг Земли. И все началось.

Навигаторская группа, таким образом, справилась с подготовкой миссии, и биологи тоже не ударили в грязь лицом. В ходе планирования эксперименты по поиску жизни были систематизированы, технически отрепетированы и подчинены строгому графику, чтобы исключить любые ошибки. Исследователи не преувеличивали важность задачи: ее успех мог кардинально повлиять на самосознание человечества. Находка жизни на Марсе сразу и навсегда изменила бы нашу роль и место во Вселенной.

Команда экзобиологов согласовала с четверкой контрольных комиссий, назначенных НАСА, критерии возможного успеха. Если один из тестов даст положительный ответ, то идентичный образец марсианского грунта следует нагреть до 160 °C — при этой температуре погибают любые микробы — и проверить заново. Если на сей раз результат выйдет отрицательный, можно будет утверждать, что найдена жизнь, а не просто органические вещества.

Увы, задним числом — уже после того, как Левин завершил свою серию опытов, отвечавшую всем согласованным критериям, — научное начальство передумало.

Успех его казался необычайным. Одно дело — вылавливать бацилл в городской канализации, и совсем другое — изучать живые существа, собранные помощником-роботом на чужой планете в трехстах миллионах километров от Земли. Притом программа «Радиационная маркировка бактериальных выделений методом Левина», с шестнадцатилетним на тот момент экспериментальным опытом, была выполнена практически без единой ошибки.