Тринадцать ведьм

Олег Христофорович Монахов, Монах для своих, путешественник, экстрасенс, психолог и просто бывалый человек, и его друг, Алексей Генрихович Добродеев, «желтоватый» репортер скандальной хроники и ведущий городской специалист-эзотерик по всяким паранормальным явлениям, сидели в первом ряду Красного зала Молодежного театра. Билеты достал Добродеев, у которого все везде схвачено, а кроме того, он дружит с режиссером Виталием Вербицким. Давали «Макбет», что было «мощным культурным протуберанцем на местном театральном горизонте», как заметил Леша Добродеев в одной из своих статей, предварявших премьеру. Каким боком протуберанец к горизонту – оставим на совести автора. В дальнейшем журналист собирался тиснуть материалец о спектакле в «Вечерней лошади», причем наметки, написанные в свойственной журналисту напористой и восторженной манере, были готовы еще вчера, оставалось вставить «оживляжи» с места событий, вроде: «зал взорвался бурей аплодисментов», «ужас сковал присутствующих», «публика замерла, не в силах противиться…», а также всякие новаторские стилистические находки вроде «протуберанца». Много замечательных слов посвящалось выдающемуся режиссеру Виталию Вербицкому, который сумел донести до аудитории суть и дух самой кровавой шекспировской трагедии.

«Признаться, – нагнетал Добродеев, притворяясь простачком, – поначалу я воспринял скептически намерение Виталия, уж очень высоко он замахнулся, но, просидев, затаив дыхание, все три часа спектакля, я понял, как сильно ошибался! Вербицкий потряс меня в очередной раз! Ему удалось ухватить и передать… – Тут был пропуск, так как Добродеев пока не придумал, что именно удалось ухватить и передать Вербицкому. – Чем доказал, что…»

– Не люблю этой пьесы, слышишь? – перебил поток мыслей журналиста Монах.

– Ты не любишь «Макбет»? – поразился Добродеев.

– Ш-ш-ш! – зашипел Монах. – Не повторяй названия, не к добру. Можешь сказать «проклятая пьеса» или «та пьеса», но никаких названий. А что, должен любить?

– Не смеши меня! – хихикнул Леша Добродеев. – Ты веришь в эту галиматью? Любой культурный человек должен.

– Верь не верь, а факты вещь упрямая, как любят повторять все уважающие себя следователи из криминальных романов. Насчет «должен» в корне не согласен. Пьеса незаурядная, не спорю, но любить или не любить – дело вкуса. Вообще мне трудно представить себе особь, которой это может понравиться. А ходят в основном из-за личности актеров. Я, например, никогда не видел на сцене нашу местную знаменитость… этого… как его? Потому и поддался.

– Как его! – фыркнул Добродеев. – Петр Звягильский! Корифей и классный мужик. Факты… Какие еще факты? Ты веришь в проклятье? Ха! Трижды ха. Не ожидал. Ну, читал! Все актеры, игравшие леди Макбет, рано или поздно умерли. Это вроде проклятия фараонов – все археологи тоже умерли. Рано или поздно. А ты, Монах, доверчив, как…

– Для репортера, который пишет о летающих тарелках, ты, Леша, удивительно бескрыл, – перебил Монах. – На премьере пьесы в «Глобусе»… если память мне не изменяет, в одна тысяча шестьсот каком-то году, внезапно скончался актер, игравший леди Эм… не к ночи будь помянута эта славная женщина. Тогда женские роли играли мужчины, как тебе известно… должно быть. Спектакль хотели отменить, но автор не позволил и сыграл сам. Артисты, как ты знаешь, народ суеверный, вся труппа была страшно перепугана, тряслась от ужаса и играла как на похоронах. Тем более сплошные проклятья, предательства и реки крови. Как признался один из них, он все время ожидал: то ли подмостки рухнут, то ли пожар, то ли еще какая напасть. Публика затаила дыхание и готова была удариться в панику. А начало помнишь?

– Не припоминаю, – наморщил лоб Добродеев. – Какие-то ведьмы…

– Какие-то ведьмы! – фыркнул Монах. – Для гуманитария и любителя наследия великого барда более чем скромно. В чем там дело, хоть знаешь?

– Ну… в общих чертах. После битвы с кем-то там король Дункан остановился в замке Макбета, а тот его убил, потому что леди Макбет хотела стать королевой. И многих других тоже.

– С кем-то там… С норвежцами! Ладно, живи пока. Ведьмы, Леша! Ведьмы – это серьезно. В те времена их было немерено, гадили, как могли, и народ старался держаться от них подальше. Представляешь себе настрой публики – внезапная смерть актера, ведьмовские проклятья, море трупов. Тем более считается… только это между нами!

– Сейчас не меньше, – пробормотал Добродеев. – Ведьм…