Тринадцать (СИ)

— Я не буду спать с тобой.

— Я не предлагал тебе спать со мной.

— И целоваться не буду.

— Придется.

— Нет.

— Да.

— Ты вообще не имеешь права ставить условия, ведь я могу отказаться.

— Можешь.

— Но?

— Что «но»?

— Я жду подвоха.

— Никакого подвоха нет, мышонок. Или ты хочешь, чтобы я тебя уговаривал?

Закатываю глаза.

— Что мне нужно будет делать?

— Ничего сверхъестественного: обедать со мной, ходить на мои игры, на вечеринки.

— Точно нет. Никаких вечеринок.

— Я же буду с тобой.

— В туалет там тоже за ручку будем ходить?

— Если тебе нравится справлять нужду таким образом, то я готов и за ручку.

Снова закатываю глаза.

— Что еще?

— Ходить на свидания.

— Свидания?

— Свидания.

— Зачем?

— Зачем парочки ходят на свидания?

— Чтобы понравиться друг другу, а нам это не нужно, ведь у нас фальшивые отношения.

— Это был риторический вопрос.

Молчание.

— Ладно.

— Всего лишь «ладно»?

— А что ты ожидал? Что я склонюсь перед тобой в реверансе?

Губы мерзавца раскрываются в настолько милой улыбке, что я внезапно узнаю о том, что мое тело, оказывается, — террариум для бабочек. Все внутри меня трясется от их активности. И я не понимаю, почему. Он ведь бесит меня!

— Иди ко мне, — внезапно произносит Остин, и бабочки исчезают. На их место приходит лютый ужас. Смотрю на него широко распахнутыми глазами и делаю шаг назад.

Глава 7

Остин.

Я обо всем знаю.

Знаю, по какой причине Лив уехала из Америки.

Знаю, почему боится моих прикосновений.

Мой отец — начальник охраны футбольного клуба «Манчестер Юнайтед», а также университетской команды «Рэд дэвилс» и всего университета в целом. Досье каждого ученика проходит через его руки или руки его подчиненных. Вчера перед тренировкой я наведался к нему в квартиру и нашел информацию об Оливии Джонсон на его компьютере. Мне известно, что это конфиденциальная информация, которая явно не предназначалась для моих глаз. Но мне нужно было выяснить, с кем теперь будет жить моя сестра.

Поэтому я знаю.

Обо всем.

Однажды я не смог защитить от Миллза свою сестру. Впредь я не хочу наступить на те же грабли, поэтому я просто обязан защитить Оливию.

Кристофер Миллз — сын канцлера нашего университета. Этот отморозок привык, что ему все сходит с рук. Он мнит себя древнегреческим Богом. Видимо, Зевсом, учитывая его сексуальные извращенства. Готов поспорить, что вместо католического крестика он носит на шее значок молнии. А вообще, жаль, что у Кристофера нет сестры, тогда бы он последовал по стопам своего кумира и женился бы на ней[1], а не домогался моей, сломав Кити-кэт жизнь.

Я не могу повернуть время вспять. Не могу защитить сестру. Меня не было рядом, когда это случилось. Но вчера у меня была возможность спасти Лив. И я защитил ее.

— Мышонок, я не… я не сделаю ничего, чего бы тебе не хотелось. Ты можешь мне доверять.

Лив по-прежнему стоит, вжавшись спиной в стену позади себя. Ее большие зеленые глаза испуганно смотрят на меня, пока сердце бешено колотится, слышу даже отсюда.

— Иди ко мне, — мягко повторяю я.

Она отводит взгляд, а затем коротко выдыхает и делает шаг ко мне. Расставляю свои руки в стороны и ловлю ее в объятия. Оливия неловко прижимается носом к моей груди, и я чувствую, как ее тело напрягается в моих руках. Медленно провожу ладонью по ее густым волосам и кладу свой подбородок на ее макушку. Ее волосы пахнут шампунем с запахом мяты. Или это такие духи. Но в любом случае пахнет она вкусно. Замечаю, что в моих объятиях она кажется еще меньше, чем есть на самом деле. Крошечная, милая… сломленная.

— Я защищу тебя от всего, — шепчу я, желая показать ей, что со мной она будет в безопасности.

У меня нет к ней никаких чувств. И уж тем более каких-то тайных желаний. Да, Лив красива. Но не более того.

Я просто стал свидетелем проделок этого ушлепка и почувствовал себя обязанным помешать ему. Будь на месте этой американки любая другая девушка, я бы сделал тоже самое. Ни одна девушка на всем белом свете не должна пережить такой опыт. Почему это вообще называют «опытом»? Если это самое настоящее принуждение.

— Обед скоро закончится, давай вернемся, — произносит Лив, тем самым прерывая мои размышления, и отстраняется от моей груди.

— Пойдем, — протягиваю ей свою руку. Она растерянно смотрит на нее, а затем поднимает свои изумрудные глаза на меня. Я все сразу же понимаю и убираю руку в карман. — Понял. На сегодня ограничимся объятиями.

Оливия едва заметно кивает и идет обратно в столовую. Когда она тянется к двери, я преграждаю ей путь и протягиваю свой телефон:

— Вбей свой номер, Мышонок.

Она вбивает номер и, мило улыбнувшись, протягивает мне обратно телефон.

***

После пары я выхожу из кабинета и достаю айфон из рюкзака, чтобы написать Лив. До игры целых два дня и было бы здорово до нее провести время вдвоем со своей фальшивой девушкой. После игры мы поедем на вечеринку, где прикосновения просто неизбежны. Так что нам нужны тренировки. Повторение — мать учения.