Триггер

Двенадцатый кабинет не был «допросной». Это был обычный кабинет, судя по календарикам и стикерам, какого-нибудь бухгалтера или кадровика. Соболев с удивлением разглядывал кожаные кресла и довольно дорогой ремонт. Удивительно, насколько отличался кабинет следователя, в котором его мариновали несколько часов, от этого кабинета. Бухгалтеры везде не пропадут.

Спецагент не стал садиться за стол. Он выдвинул кресло, чтобы оказаться напротив Соболева и чтобы между ними не было препятствий.

– Не думал, что наш с вами разговор произойдёт так скоро, – начал Степной. – Но события развиваются довольно быстро, и приходится брать быка за рога. С вами уже провели инструктаж по новому допуску?

– Если это провокация, то я не понимаю, о чём вы, – ответил Соболев.

– Отлично, – кивнул спецагент, – значит, провели. Тогда вот что, прочтите вот этот документ. – Он сунул Соболеву под нос листок бумаги с гербовой печатью.

– Что это?

– Вот тут, в третьем абзаце, говорится, что положение о гостайне не распространяется на следственные действия, проводимые под руководством или с согласия соответствующих подразделений центра. В одном из которых имею честь служить и я. Прочитали? Тут немного.

– Прочитал.

– Отлично. – Спецагент спрятал документ в папку. – Я поясню. Со мной вы можете обсуждать свою службу без ограничений. Это даже необходимо.

– Я не понимаю. Что такого можно обсуждать? Сегодняшнее убийство вряд ли как-то связано с триггерской службой.

– Ошибаетесь, – мягко ответил Степной. – Ещё как связано. Странно, что вы сами не видите эту связь. Всего за несколько недель происходит череда непонятных событий, убийств, несчастных случаев, напрямую связанных с вашей работой. Как это можно не заметить? А главное, и вы сами поймёте, что я прав, все эти случаи свалились на ваш небогатый регион, когда место руководителя триггерами занял человек из центра.

– Вы опять про это…

– Я поясню, – остановил Соболева спецагент. – Я же не просто так это говорю. И сейчас очень важный момент, Кирилл Олегович, и я прошу вас быть очень внимательным к тому, что я скажу. Ваш директор – преступник. У меня есть все основания подозревать, что именно он причастен к тем смертям, которые происходят в последнее время.

– Какие ещё основания?

– Например, отчёт наших программистов о попытке взлома ваших серверов, который произошел аккурат через неделю, после того как ваш начальник занял это место. Или вот, интересно тоже, химический завод, на котором якобы должна была произойти авария, раньше курировало подразделение Казанцева, когда он ещё работал в столице. Да и вы знаете, что это он предложил генеральному директору этого завода сделать экспертизу в фирме, где работал ваш аутсорсинговый специалист.

– Юра? – уточнил Соболев.

– Да, – ответил Степной. – Но это не всё. Сегодня мы засекли звонок из вашей конторы ровно в то самое время, когда неизвестный стрелок убил вашего бывшего коллегу. Это, конечно, ничего не значит. Мы смогли определить лишь сам факт звонка, кто и кому звонил, нам не удалось выяснить. К тому же в помещении, помимо Казанцева, находились ещё двое – диспетчер и секретарша. И всё же подозрительно, вы не находите?

– Но какой в этом смысл? Зачем ему все это?

– А вот это я и хочу выяснить. Понимаешь? – Спецагент вдруг понизил голос и перешел на «ты». – Это совсем не похоже на случайные совпадения, но как-то доказательств у меня нет. Но знаешь, что это всё очень напоминает?

– Что?

– Это очень сильно напоминает подготовку к террористическому акту. Причём всё, как по учебнику. Бывший проверяющий, идейный, правильный, вдруг слетает с катушек и решает по-своему исправить этот мир. Думаешь, таких мало было? Немало. И это почти всегда плохо заканчивалось. Просто подумай обо всех техногенных катастрофах в последнее время. Это вот наши недоработки. А тут всё в кассу, и химический завод, и условия.

– В это трудно поверить, – покачал головой Соболев.

– А ты поверь, – завёлся спецагент. – Или ты думаешь, я приехал розыгрыши устраивать! Ты пойми, тут человеческие жизни, много жизней.

– Так, а почему вы его не берёте? Не поверю, что у вас нет средств и возможностей, чтобы его раскрутить. И не говорите мне про законы и решения суда. Ваши товарищи не славятся чистоплюйством. В данном случае, может, и правильно.

– Всё не так просто, Кирилл Олегович, – снова перешел на «вы» Степной, – нельзя здесь грубо и с нахрапом. Мы не знаем, кто ещё может быть замешан, и сюда нагнать спецов – он испугается и заляжет на дно.

– Но мне вы почему-то верите?

– Хех, – усмехнулся спецагент, – не «почему-то», а потому что знаем, что ты пока не с ним. Но вот что интересно, он тебя сделал старшим не просто так. Ты ему почему-то нравишься. Уж не знаю, какие вы с ним ведёте разговоры, когда мы вас не пишем, но он точно на тебя планы имеет.

– Какие планы?

– Я думаю, ты скоро узнаешь. А когда узнаешь, сразу придешь ко мне. И вот тогда нам и станет ясно, что и почему происходит в вашем маленьком городе.

– А не получится так, что меня тоже обвинят в пособничестве терроризму?