Тридцатник, и только

— Хм, — Дилайла вдруг приуныла. — Видимо.

Диг собрался с силами и задал самый жгучий вопрос:

— Почему?

Впервые за весь вечер на Дилайлу напала скованность, а в движениях появилась неловкость.

— Не хотелось бы об этом говорить, — промямлила она. — Это… очень личное.

— Ладно, хорошо. Нет проблем. Но можно задать еще один вопрос? — Дилайла настороженно кивнула. — Ты вернулась в Лондон навсегда? У тебя с Алексом все кончено? Или нет? — Он посмотрел на нее в упор, надеясь, что пристальный взгляд не выдаст, как важно для него знать ответ. — Ты останешься в Лондоне? — Господи, Дилайла, думал он, скажи, что останешься, пожалуйста, скажи.

Дилайла слегка сжалась и откашлялась:

— Я пока не решила, не уверена.

— Понятно, — вздохнул Диг.

— Я… мне нужно кое с чем разобраться здесь, в Лондоне, привести мысли в порядок. Все зависит от того, насколько мне это удастся.

— А.. с чем разобраться?

Дилайла опять поежилась. Помолчав, она взглянула на Дига.

— С чувствами. — Она широко раскрыла глаза и криво улыбнулась.

Она явно что-то скрывала, и Диг не знал, в каком русле продолжать беседу. Дилайле все больше становилось не по себе, ему же меньше всего на свете хотелось ее смутить. Он оставит ее по покое… по крайней мере, на время.

— А как твои дела? — бодрым тоном начала Дилайла, переключая внимание на Дига. — Как тебе живется?

— Живется, — улыбнулся Диг. — И даже активно. Но далеко не идеально.

— Подружка есть?

— О нет, этого мне не надо, — торопливо бросил он, словно Дилайла предложила ему дорогую зубную щетку или беременную морскую свинку.

— Никакой большой любви с тех пор, как… как… ну ты понимаешь?

— С тех пор как мы расстались?

— Да.

— Нет, — ответил Диг. — Ничего подобного. — Этот печальный факт, который он вдруг осознал, заставил его грустно рассмеяться.

— Не может быть! Никого за десять лет? Почему?

— Не знаю, — он пожал плечами и резко выдохнул, надув щеки. — Наверное, я не хотел большой любви, она была мне не нужна.

— Ты меня удивляешь. Я всегда считала, что верность — твое достоинство.

— Возможно, так и было когда-то… когда было кому хранить верность, если ты понимаешь, о чем я. Но сейчас… не знаю… такое впечатление, что вокруг не осталось ни одной по-настоящему привлекательной женщины, а жизнь слишком коротка, чтобы связываться с человеком, который тебе не нужен. Взять хотя бы Надин. Она меня бесит. Красивая, умная, талантливая и с чувством юмора, но она постоянно связывается с мужчинами, которые… как бы это сказать… недостойны ее. Придурки, поросту говоря. Ее всегда тянет на придурков. Она их жалеет, берет под свое крыло, дает им ключи от своей жизни: входи, чувствуй себя, как дома, клади ноги на стол, вот мои родители, вот моя компания, мои друзья, оставайся на ночь, давай вместе позавтракаем, вот тебе ключ от квартиры. А спустя два-три месяца все заканчивается, потому что она наконец осознает, что не желает больше тратить время на неудачника, и забирает у него свою жизнь обратно, что без скандалов и неприятностей, разумеется, не обходится. Поэтому я считаю, что лучше оставаться свободным, а если увлекаться, то… э-э.. совсем юными женщинами…

Диг осекся, сообразив, что это последнее признание может покоробить Дилайлу, но она, похоже, не заметила. Подавшись к нему, она произнесла:

— Не возражаешь, если я задам тебе очень личный вопрос?

Немедленно воодушевшись, Диг кивнул:

— Пожалуйста, не стесняйся.

Дилайла полила мятным йогуртом хлебец, отправила его в рот и захрустела. Ритмично помахивая ложечкой, она давала понять, что заговорит, как только проглотит. Диг завороженно наблюдал за ее сочными губами. Проглотив наконец, она отхлебнула воды и глянула Дигу прямо в глаза.

— Какие у тебя отношения с Надин?

— Что?

— Ну что между вами происходит? Вы спите вместе?

Диг закашлял, подавшись.:

— Извини… Я и Надин? С чего ты взяла?

— Ну, — Дилайла подцепила помидорную дольку, посыпанную кориандром, и отправила ее в рот, — так мне показалось.

— Да почему?

— Когда я наткнулась на вас, в парке, я сначала подумала, что вы живете вместе, вы смотрелись семейной парой. А потом, когда мы зашли в чайную и разговорились, я сообразила, что вы просто друзья, но Надин вела себя… очень резко, словно сердилась. И мне показалось, что я ей поперек горла, что она не хочет меня видеть. Я никак не могла понять, почему. Кончено, в школе мы не были близкими подругами, но это было так давно, стоит ли теперь вспоминать. Вот я и решила, что она видит во мне угрозу, уж не знаю, по какой причине… Может быть, потому что когда-то между вами что-то было?.. Если я говорю глупости или лезу не в свои дела, ты так и скажи.

— Все в порядке. Между мной и Надин никогда ничего не было. Ничего серьезного. — Диг потер подбородок, ему становилось не по себе. — Мы всегда были просто друзьями.

— Извини, не надо было мне соваться. Меня это совсем не касается.

— Верно. Но ты права. Насчет Надин. В последнее время она ведет себя странно. — И он поведал Дилайле о том, какую агрессивность выказала Надин, когда разговаривала с ним по телефону вчера утром.

— А раньше она так себя не вела?