Тридцать второе июля

– На следующей неделе загляну к тебе, покажу отпадные фотки, – интригующе обещает Гардо. – Мой приятель путешествовал по восточным заповедникам, нащёлкал почти террабайт снимков.

Я удивлённо поднимаю брови:

– Ого!

Мы уже входим в зал, и Гардо , слегка обняв меня одной рукой за плечи, шепчет:

– Позже поболтаем!

Я улыбаюсь и киваю. Он направляется в сторону дружной компании дизайнеров, а я нахожу глазами Кайю – в ярко-красном платье с алой помадой и копной огненно-рыжих волос, собранных в высокую причёску, её трудно не заметить. Увидев меня, она машет рукой, отвлекаясь от сидящего слева собеседника и жестом приглашая меня занять свободное место. Пристраиваюсь на стул справа от Кайи и попутно благодарю её за предусмотрительность. Мы расположились почти в середине правой лини столов, а за нашими спинами – окна, выходящие за ресторан, на противоположную от крыльца сторону. И хотя изнуряющий зной по-прежнему висит пеленой марева за стенами здания, но у открытого окна, впускающего робкие порывы тёплого ветра, всё же лучше, чем в ещё более душной середине зала.

Дан просит внимания и затягивает свою заунывную речь. В это раз – на удивление – укладывается всего в тридцать минут. Один за другим звучат преувеличенно торжественные тосты. Кайя весело щебечет мне в ухо последние сплетни про личную жизнь наших коллег, попутно переплетая их с историями своих соседей и знакомых и периодически отвлекаясь на соседа слева, успевая потрепаться и с ним. А я терпеливо жду, когда же уже можно будет улизнуть отсюда.

Постепенно все разбредаются и объединяются в небольшие компании по интересам. Выхожу из душного зала и направляюсь на веранду – немного проветриться. Там уже тоже полно народу, разбившегося на группы по три – четыре человека. В самом дальнем углу замечаю Гардо, увлечённо спорящего о чём-то с Ширтом – одним из наших дизайнеров. Он невысокий, примерно моего возраста, с коротко стриженными тёмно-русыми волосами и чрезмерно выпуклыми ярко-голубыми глазами на довольно смазливом лице.

Направляюсь к ним.

– О, Тэра! – замечает меня Гардо. Ширт тоже поворачивается в мою сторону и поднимает руку в знак приветствия. Я киваю ему в ответ, неспешно приближаясь.

– Ну-ка, помоги нам разобраться, кто прав, – просит Гардо. – Мы тут поспорили… Ширт утверждает, что если сбросить отсюда вниз любой предмет и не смотреть, как он падает, то существует одинаковая вероятность, что он упадёт на землю и что он не достигнет земли.

– Ну, помнишь тот парадокс про кота Шрёдингера? – вставляет Ширт.

– Я ему пытаюсь объяснить, что Шрёдингер со своим котом тут не при чём… Здесь другие законы, – продолжает Гардо.

– Какие другие? – возмущается дизайнер, ещё сильнее распахивая и без того готовые вылезти из орбит глаза. – Пока мы не открыли ящик с котом, он одновременно и жив, и мёртв. Так?

– Так, – кивает Гардо. – Но…

– Ну вот и здесь то же самое, – перебивает Ширт. – Пока мы не смотрим, падающий предмет одновременно и достигает земли, и вместе с тем не достигает…

– Ага! Где он, в воздухе повис, что ли? – уже злится Гардо.

– Мальчики, похоже, вы слегка перебрали, – смеюсь я.

Они поворачивают на меня сердитые лица.

– Ну ладно-ладно, – я поднимаю руки вверх, давая понять, что отступаю. – Может, наоборот – недобрали…

– Да скажи ты ему, что он не прав, – требует Гардо.

– Ширт, ты не прав, – покорно повторяю я.

Парень тут же набирает в лёгкие воздух, чтобы продолжить спор, но я его опережаю:

– Я тебя огорчу, но кот тут и в самом деле ни при чём. Ты забыл, что в описании парадокса речь шла о пятидесятипроцентной вероятности наступления неконтролируемого, – делаю ударение на последнем слове, – события, которое могло привести к гибели кота. Но я поняла твою мысль. Ты имел в виду, что если у некоего объекта есть выбор, и ты не знаешь, каким он будет, то – до тех пор, пока ты в неведении, – одновременно происходят все возможные последствия.

– Да! – радостно восклицает Ширт.

– Другими словами, – продолжаю я, – до того момента, пока ты меня сейчас не увидел на этой веранде, я одновременно и находилась здесь, и отсутствовала, ведь ты же не знал, решу я выходить сюда или нет. Правильно я поняла твою идею?

– Именно! – ликующе вскрикивает дизайнер, переводя победный взгляд с меня на растерянного Гардо.

– Постой, Ширт, – охлаждаю его пылкий задор. – Ты всё равно ошибаешься.

– Почему это? – возмущается парень, поднимая вверх брови и готовясь до последнего отстаивать свою правоту. А Гардо, затаив дыхание, ждёт моих пояснений.

– Дело в том, – мягко улыбаюсь я, – что у меня был выбор, идти на веранду или нет. И вся суть твоей логической идеи в том и заключается, что ты не знаешь о моём решении. Но у брошенного тобой предмета выбора нет – наблюдаешь ты за его полётом или нет, на него всё равно в любом случае действует сила земного притяжения. Понимаешь?.. Ну если, конечно, исключить из спора те частные случаи, когда ты можешь бросить, например, подхваченное ветром пёрышко или наполненный гелием воздушный шарик…