Тридцать три урода

Пущин (низко нагнувшись над ней, ласково пытается отнять ее руки от лица). Безболезненности, Аглая. Бедное дитя, в вашей жизни только боль сильна! Проси, чтобы твое сердце ненасытное, задремав, приняло отдых от боли за счастье!

Аглая (роняет руки). Нет, нет. Жизнь, мой медленный палач, накаляй звенья муки, терзай темное сердце! (Встает.) Пускай кровь течет, пускай безразличие зовет к отдыху. Моя любовь — моя жизнь.

Пущин (прерывает ее). Ты несешь муку своей любви… Путь страдания перед тобой. К чему?

Аглая. Моя любовь любит мои терзания, боится дна, ненавидит покой.

Пущин (печально, любовно, как ребенку). Остановись, Аглая! Куда ты несешь свой порыв? Что ты знаешь?

Аглая (глядя на него невидящими глазами). Я несу через муку мой порыв. (Проводит рукой по лицу, ощупывая его.) Любовь ослепила мои глаза.

Пущин. Открой, открой глаза, без жадности ставь свои цели. Маленькие правды верной мысли откроют единую великую Истину, и будет свет слепым.

Аглая (не слушая его). Слепота моя, я благословляю тебя!

Пущин (рыдает). Бедная, бедная дочь!

Аглая. Муки мои, я вас благословляю!

Пущин (хватая ее руку). Чему ты доверилась — мареву в пустыне?

Аглая. По ее лиловым пескам зарделся огненный путь моих страданий.

Пущин. Не вступай в огонь страданий.

Аглая. Я благословляю огненный путь моих страданий. Несу порыв моей Любви — Тебе — Ты, Неизвестный!

Пущин. Безумие. Кто? Кто?

Аглая. Ты Зажигатель Порывов!

Пущин. Ты веришь? Ты веришь?

Аглая. Я молчу. В молчании ни да, ни нет. В молчании все возможно. Молчание — моя вера! В горящем молчании моя Вера. Моя любовь распята. Здесь распятие моей любви.

Ваня (хватает ее другую руку). Сестра, пойдем.

Пущин (защитно). Куда?

Ваня. На корабль, к Алексею.

Аглая (покачнувшись на ногах, молчит, потом очень тихо из полноты). Ты сведешь меня к Алексею! Ты все-таки знаешь?..

Ваня (захлебываясь от внезапного восторга). Знаю ли? Я — твой пес. Я был гадок, теперь пришел я в себя. Твой пес тебе верен.

^{Аглая в безумии тянет его руку и бежит с ним.}

Пущин (догоняет и останавливает Ваню). Ты-то, ты куда?

Ваня (хохочет). Я к хедиву на службу… Одену себе бусы на жирную шею, буду стеречь у хедива красоту… без вожделения. По-новому мир встанет. Бегу, бегу.

^{Вырывает руку.}

Аглая (останавливается Бежит к Пущину, бросает ему руки на плечи). Пущин, к детям! Идите к детям. Вы хотели меня ждать с Алексеем. Ждите меня с Алексеем. Нас и нашу новую любовь! К детям, вы — отец и мать! Видите, я в себе! Я не была в себе. Я выздоровела, и снова в себе!

^{Пущин стоит, не смея шевельнуться под ее руками, низко нагнув голову.}

Аглая (возвращается к Ване, обнимает его за шею. Откинув голову, страстно). Ваня, ты меня желал, через всех меня?

Ваня (задыхаясь). Да. Теперь я знаю, что тебя ждал двенадцать лет.

Аглая (грустно, все глядя ему в глаза). Ваня, — я бедна! Ваня, приехала Анна. Когда? когда? не знаю. Тогда мои часы отставали. Она была бедна и мертва. Я сказала ей: Анна, вот моя грудь и все, чем так блистательно, так незаслуженно и избыточно она дышит. Возьми, Анна, все мое, чтобы оно стало твоим, чтобы ничего мне не осталось! И я стала нищею, как была она. Что нищей тебе дать? Хочешь, я дам тебе мою боль, залог моей новой любви? Моя боль — мой избыток. И вот еще тебе моя гаснущая красота. Бери меня! А… а… а… Еще никто не давал тебе такого подарка… На корабль! (Откидывается от него. Бежит. Еще останавливается, вся дрожащая.) Ваня, Ваня, поздно! Ваня, не поспеем! Ваня, корабль ушел!

Ваня (громко, задыхаясь, торопясь). Я был там, я видел их. Следил. Алешка еще раз околелым лежал. Сегодня утром проснулся, га… а… живуч и… бешен! Га… а… Сам — сюда, к тебе… примчался я, пес… Завтра в ночь корабль уходит… га… а… а… на корабль!

Оба (бегут). На корабль! На корабль!

^{Исчезают.}

Пущин (глядит им долго вслед. Громко, твердо). Идите, мои бедные, ищите, спотыкайтесь, падайте, страдайте, слепые, и в слепоте пожирайте друг друга и дождевых червей. (Молчит долго. Закрыв лицо рукою, глухо.) Отречение, отречение — вот твой гимн, моя мысль!