Тридцать три несчастья. Том 3. Превратности судьбы

Каталка выкатилась в коридор. Веки у Вайолет задрожали, и она открыла глаза. Клаус управлял каталкой. Солнышко изо всех сил старалась не свалиться с нее. Дети покатили по коридорам Хирургического отделения, объезжая попадавшихся навстречу удивленных врачей и других больничных служащих.

– Внимание! – раздался в динамиках голос Маттатиаса. – Говорит Маттатиас, зав человеческими ресурсами! Убийцы и поджигатели Бодлеры сбежали на каталке. Схватить их немедленно! Пожар распространяется по всей больнице! Возможна эвакуация.

– Нориц! – выкрикнула Солнышко.

– Быстрее не могу! – крикнул Клаус. Он свесил ноги на одну сторону каталки, чтобы отталкиваться ими. – Вайолет, проснись, пожалуйста! Ты могла бы помочь.

– Я пы-та-юсь, – пробормотала Вайолет, щурясь на свет. После наркоза все вокруг казалось неотчетливым, расплывчатым, она почти не могла говорить, а тем более двигаться.

– Дверь! – выкрикнула Солнышко, показывая на выход из Хирургического отделения.

Клаус направил каталку туда и пронесся мимо раскормленного олафовского пособника – то ли мужчины, то ли женщины, – который все еще стоял в одежде поддельного охранника. С диким ревом он кинулся вдогонку громадными неуклюжими шагами, в то время как каталка приближалась к небольшой Группе Поющих Волонтеров. Бородач, наигрывавший что-то очень знакомое на гитаре, поднял голову и увидел пролетавшую мимо каталку.

– Наверно, это и есть убийцы, про которых говорил Маттатиас! – крикнул он. – А ну-ка, давайте поможем охраннику поймать их!

– С удовольствием, – отозвался другой волонтер. – А то мне, по правде говоря, немного надоела наша песня.

В тот момент, когда волонтеры присоединились к раскормленному детине, Клаус направил каталку за угол.

– Проснись! – умолял Клаус старшую сестру, которая осматривалась вокруг с ошеломленным видом. – Ну пожалуйста, Вайолет.

– Вниз! – Солнышко показала рукой на лестницу.

Клаус повернул каталку туда, и она заскакала вниз со ступеньки на ступеньку. Езда была быстрая и ненадежная и напомнила детям о том, как они съезжали по перилам дома № 667 на Мрачном проспекте или как столкнулись с автомобилем мистера По, когда жили с Дядей Монти. На одном из лестничных поворотов Клаус заскреб ногами по полу, чтобы затормозить, и нагнулся поближе к стене, вглядываясь в одну из запутанных схем больничного здания.

– Я соображаю, заезжать нам в дверь, на которой висит табличка «Отделение заразной сыпи», или продолжать спуск.

– Длин! – вскрикнула Солнышко, желая сказать «Мы не можем продолжать спуск – смотри!»

Клаус посмотрел, и даже Вайолет, с трудом сосредоточив взгляд, посмотрела вниз, куда показывала Солнышко. Там, ниже следующей площадки, колыхалось оранжевое зарево, как будто оттуда, из подвала больницы, вставало солнце, а вверх уже вились струйки черного дыма, похожие на щупальца какого-то призрачного существа. Именно такое зловещее зрелище преследовало Бодлеров во сне с того рокового дня на пляже, с которого начались все их беды. Трое детей в оцепенении глядели на оранжевое зарево и черные щупальца и размышляли обо всем, что они утратили именно из-за того, на что смотрели.

– Пожар, – слабым голосом пробормотала Вайолет.

– Да, – ответил Клаус. – Он ползет вверх по лестнице. Придется повернуть назад.

Сверху до Бодлеров донесся рев толстяка и голос бородатого волонтера:

– Мы вам поможем их поймать. Идите вперед, сэр… или мадам? Не разберу.

– Нельзя, – сказала Солнышко.

– Да, знаю, – ответил Клаус. – Нельзя подняться наверх, и нельзя спуститься вниз. Остается идти в Отделение заразной сыпи.

Приняв такое опрометчивое, стремительное, как высыпание сыпи, решение, Клаус завернул каталку и вкатил ее в дверь, как раз когда в динамике зазвучал голос Маттатиаса.

– Говорит Маттатиас, зав человеческими ресурсами, – заговорил он торопливо. – Все помощники доктора Флакутоно продолжают искать детей! Все остальные собираются перед зданием больницы. Либо мы поймаем убийц, когда они попробуют выбраться из здания, либо они сгорят дотла!

Дети въехали в Отделение заразной сыпи и увидели, что Маттатиас прав. Каталка мчалась по коридору, в конце которого виднелось еще одно оранжевое зарево. Позади себя дети опять услышали рев, это раскормленный громадина ковылял вниз по лестнице. Дети попали в ловушку – они застряли в середине коридора, который вел либо к гибели в огне, либо в лапы Олафа.

Клаус спустил ноги и остановил каталку.

– Надо спрятаться, – сказал он, спрыгивая на пол. – Дольше разъезжать становится слишком опасно.

– Где? – спросила Солнышко, когда Клаус снял ее с каталки.

– Где-нибудь поблизости, – ответил он, беря Вайолет за руку. – Наркоз отходит медленно, Вайолет далеко не пройти.

– Я… попробую, – пробормотала Вайолет и, пошатываясь, сошла с каталки, опираясь на Клауса.

Оглядевшись, дети увидели на ближайшей двери табличку «Кладовая».

– Глейноп? – спросила Солнышко.

– Придется, – с сомнением ответил Клаус и открыл дверь одной рукой, так как другой поддерживал Вайолет. – Не знаю уж, что там делать, но, по крайней мере, укроемся на несколько минут.