Тридцать три несчастья. Том 3. Превратности судьбы

– Может быть, кто-то тебе это сказал, – предположил Куигли.

Вайолет изо всех сил пыталась что-то вспомнить, но воспоминания были туманны, словно горы. Ей виделось лицо матери и отец, который стоял рядом в костюме, таком же черном, как пепелище штаба Г. П. В. Губы их шевелились, но разобрать слова Вайолет не удавалось. Как она ни старалась, память была нема, будто могила.

– Нет, мне их не говорили, – произнесла наконец Вайолет. – Мне их пели. Кажется, мои родители давным-давно пропели мне слова «Здесь царит покой», но почему – я не знаю. – Она открыла глаза и посмотрела на брата и на друга.

– Кажется, мы делаем что-то не то, – сказала она.

– Но мы же решили, что по закону джунглей с негодяем будем бороться его же негодяйскими методами, – возразил Куигли.

Вайолет кивнула и сунула руку в карман, снова наткнувшись на хлебный нож. Она подумала о темной яме и о том, как закричит Эсме, когда туда свалится.

– Знаю, что решили, – ответила она. – Но если Г. П. В. и вправду означает Группу Пожарных-Волонтеров, то эта организация создана для того, чтобы бороться с пожарами, а не зажигать их. Поэтому волонтеры наверняка не одобрили бы нашей идеи – ведь если бы они попытались тушить пожары огнем, весь мир давно бы сгорел.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, – кивнул Куигли. – Если девиз Г. П. В. – «Здесь царит покой», то нам не подобает совершать неподобающие поступки наподобие устройства ловушек – даже для негодяев.

– Когда я заглянул в ловчую яму, – тихо заметил Клаус, – то вспомнил одно соображение, которое прочитал в книге знаменитого философа. Он говорит, что если собираешься бороться с чудовищами, надо постараться самому не превратиться в чудовище. А если долго глядеть в бездну, бездна тоже начинает глядеть в тебя. – Клаус посмотрел на сестру, а потом на приближающуюся Эсме, а потом на обгорелые доски, прикрывавшие западню. – Бездна – та же яма, – продолжал он. – Мы устроили для Эсме бездну, чтобы она в нее свалилась. Как чудовища.

Куигли записал слова Клауса в свою записную книжку.

– А что случилось с этим философом? – спросил он.

– Умер, – ответил Клаус. – Я думаю, Вайолет, ты права. Мы же не хотим быть такими же чудовищами и негодяями, как Граф Олаф.

– Что же нам делать? – спросил Куигли. – Солнышко по-прежнему в плену у Графа Олафа, а Эсме вот-вот будет здесь. Если мы не найдем выхода из положения прямо сейчас, будет поздно.

Едва тройняшка закончил эту фразу, до детей донеслось кое-что, из-за чего они едва не заключили, будто уже опоздали. Клаус, Вайолет и Куигли, притаившись за аркой, услышали грубый скрежет – сани доехали до низа водопада и резко остановились, а с губ Эсме Скволор сорвался победный смешок. Три волонтера высунулись из-за арки и увидели, как подруга злодея вылезает из санок, алчно улыбаясь. Но как только Эсме оправила громадное платье-костер и шагнула к дымящимся Горючим Пурпурным Возжигателям, Вайолет на нее больше не смотрела. Вайолет смотрела на землю в нескольких шагах перед собой. Там лежали три круглые темные маски – их там бросили, оказавшись у развалин штаба, Вайолет, Клаус и Куигли. Тогда они решили, что маски им больше не понадобятся, но теперь старшая Бодлер поняла, что ошибалась. И когда Эсме сделала еще шаг к ловушке, Вайолет бросилась к маскам, поспешно натянула одну из них и выскочила из убежища под потрясенными взглядами брата и друга.

– Стойте, Эсме! – закричала она. – Тут ловушка!

Эсме застыла на месте и с любопытством посмотрела на Вайолет.

– Ты кто такая? – спросила она. – Зачем так наскакивать? Какое злодейство!

– Я волонтер, – ответила Вайолет.

Губы Эсме, густо намазанные оранжевой помадой в тон платью, искривились в усмешке.

– Волонтеров тут нет, – заявила она. – От штаба камня на камне не осталось!

Клаус взялся за маску следующим и тоже вышел навстречу Эсме Скволор.

– Пусть наш штаб разрушили, – сказал он, – но дело Г. П. В. живет!

Эсме сердито взглянула на брата с сестрой, словно не знала, пугаться ей или нет.

– Может, и живет, да проживет недолго, – нервно ответила она. Платье у нее потрескивало. Злодейка сделала еще шаг к ловушке. – Вот сейчас я до вас доберусь…

– Нет! – закричал Куигли и выскочил из-за арки, тоже натянув маску и стараясь не упасть в собственноручно вырытую яму. – Не подходите, Эсме! Еще шаг – и вы свалитесь в нашу ловушку!

– Вы притворяетесь, – проговорила Эсме, однако с места не тронулась. – Просто вы хотите оставить все сигареты себе.

– Это не сигареты, – ответил Клаус, – а мы не лжецы! Стоит вам ступить на доски – и вы провалитесь в очень глубокую яму!

Эсме с подозрением взглянула на него. Она весьма осмотрительно – что здесь означает «не свалившись в очень глубокую яму» – нагнулась, отодвинула одну доску и посмотрела в ловушку, которую устроили дети.

– Ну и ну, – сказала она. – Вы и вправду вырыли ловушку. Разумеется, я ни за что бы в нее не попалась, но, должна признать, яму вы выкопали что надо.

– Мы хотели вас поймать, – объяснила Вайолет, – чтобы в обмен на вас выторговать Солнышко Бодлер. Но…