Тридцать шесть часов из жизни разведчика

Либель вышел. Не спеша он поднимался по ступенькам из бункера. На часах было одиннадцать. Он сел в машину и поехал к заправочной колонке.

Вернулся он только через сорок минут. У входа в бункер его ожидал Клетц. Он был раздражен.

- Почему вы так долго, Либель?!

- Пришлось разыскивать бензин, в нашей колонке нет, но мне все-таки удалось достать. Кроме того, надо было достать и масло.

Наконец Либель и Клетц выехали на темную и пустынную набережную Шпрее. Было уже без четверти двенадцать.

- Что вам говорили свидетели о внешности капитана? - спросил Клетц.

- Он, кажется, высокого роста, темные волосы, довольно молод. Затем, у него в руках черный портфель. Он не расстается с ним. Кстати, вас не смущает, господин оберштурмбаннфюрер, что Шварцбрук отправился сразу в такое людное место, как "Медведь", а как же конспирация?

- Фронтовику можно многое простить, Либель, вы забываете, что это боевой офицер. В конце концов он отправится в русский тыл. А это сложнее, чем заехать в "Медведь".

- Все-таки у меня мало надежды, - вздохнул Либель и повернул машину в темный переулок.

- Куда это вы? Нам нужно прямо, - сказал Клетц.

- Там закрыт проезд. Все эти проклятые бомбежки!

Только еще через час, после долгих блужданий по улицам, фургон Либеля остановился, наконец, у затемненного подъезда кабаре "Медведь".

Кабаре доживало свои последние ночи. Со следующей недели по приказу министра пропаганды Геббельса все кабаре и театры Берлина закрывались. Поэтому в тот вечер в "Медведе" было особенно людно.

Уже в вестибюле Либель отметил про себя, как преобразился Клетц. Куда делась его обычная медлительность? Ноздри перебитого носа бывшего сыщика расширились. Он был похож на матерую гончую, взявшую след.

- Идемте прямо в зал, - тихо бросил он Либелю. - Гараж от нас не уйдет!

Иоахима Клетца не надо было учить, как действовать в подобных обстоятельствах. В своей жизни он провел немало облав в таких заведениях. И хотя человек, которого он искал, по-видимому, не собирался бежать или сопротивляться, обстановка заставила его ощутить знакомый азарт.

Первый же вопрос, который он задал старшему кельнеру, заставил того проглотить любезную улыбку.

- Где здесь запасной выход?

- Вон там, господин оберштурмбаннфюрер, - вполголоса ответил старший кельнер, и на лице его появилась кислая мина. "Боже мой! Опять облава. В такой вечер!"

- Идите и встаньте там. Прикажите только после этого номера дать полный свет в зале. И при свете - самый боевой номер программы, понятно?

Кельнер отправился выполнять приказание. Клетц и Либель оглядывали зал.

На сцене, выхваченной из полумрака светом прожекторов, певец явно непризывного возраста исполнял известный романс.

В зале, казалось, никому не было дела до эстрады. Примерно две трети публики составляли офицеры с дамами и без дам. Клетц внимательно осмотрел столик за столиком, но в полутьме все офицеры казались похожими один на другого.

Наконец певец кончил благодарить Марию-Луизу. В зале вспыхнул полный свет, и тут же грянул джаз. По эстраде маршировали девицы в щегольских сапогах и военных фуражках. Раздались аплодисменты. Некоторые офицеры встали. Теперь Клетц уже не таился. Оставив Либеля у дверей, он пошел по проходу между столиками, дойдя до сцены, он повернулся и пошел обратно, кивнув головой старшему кельнеру.

- Пригласите ко мне вон того офицера, третий столик справа, скажите ему, что его спрашивают из СД.

Офицер, к которому обратился кельнер, вздрогнул, быстро встал, что-то сказал своей спутнице и чуть ли не бегом подскочил к Клетцу. Он был молод, высок, с коротко подстриженными темными волосами.

- Капитан Вагнер! - коротко отрекомендовался он, приветствуя офицеров. - Чем могу служить?

Клетц с досадой провел рукой по щеке, бросив быстрый взгляд на Либеля, - тот был явно расстроен.

Клетц задал капитану несколько ничего не значащих вопросов и отпустил.

- Нет, я рискну потерять здесь еще полчаса, - сказал Клетц.

Либель взглянул на часы, было половина второго.

- Я так и думал, вряд ли капитан пойдет в такое людное место, - сказал Либель и увидел, как раздулись ноздри у Клетца.

Он снова подозвал кивком кельнера.

- Кто провожает гостей в отдельные кабинеты?

- Сегодня я сам, господин оберштурмбаннфюрер, у нас уже мобилизовали в фольксштурм пять человек.

- Не было ли среди гостей высокого капитана?

- Довольно молодой, с темными волосами? - осведомился кельнер. - Я сам проводил его в кабинет номер восемь. Он и сейчас там с дамой. Просил не беспокоить его.

С Клетцем произошло нечто невообразимое. В одну секунду он будто вырос сантиметров на десять.

- Показывайте, где кабинет, - справившись с волнением, сказал Клетц.

Кельнер пошел впереди. Дверь восьмого кабинета оказалась закрытой.

- Что нужно? - ответил на стук резкий мужской голос.

- Откройте, господин капитан, служба безопасности!

Дверь отворилась. У порога стоял высокий молодой офицер. Увидев Клетца, он сделал шаг назад и впустил его в кабинет. На диване лежал большой черный портфель. За накрытым столом сидела красивая белокурая женщина в вечернем платье.