Тридцать пять сантиметров (версия 2.0) (СИ)

Ошарашено взглянув на него, Эрика на мгновение перестала дышать. Неужели всё, что творил с ней Арун, было взаправду? Никакой не сон? В голове не укладывалось, как подобные зверства могли существовать в реальном мире, а не на экране телевизора, где крутился очередной триллер о маньяках.

— Что ты помнишь? — спросил Ран.

Он её не торопил, терпеливо дожидаясь ответа. А она терялась в сумбуре своих воспоминаний, потому как лучше всего запомнила боль и вкус крови.

— Я не знаю, — практически неслышно произнесла Эрика хриплым голосом. И Ран тут же поднялся с постели и вышел из комнаты, практически сразу вернувшись со стаканом прохладной воды. Он аккуратно приподнял её за спину и помог утолить жажду, после чего поставил пустой стакан на столешницу прикроватной тумбы и сел на край постели, дожидаясь продолжения истории. — Он меня чем-то накачал, поэтому всё какое-то размазанное в голове. Зелёный свет. Я помню страшные аквариумы с мёртвыми девушками. Он обезобразил их тела и называл это искусством. Помню… боль. И то, как ты позвонил. Он много говорил и что-то снова мне вколол.

— Вот же урод, — прошипел зло Ран.

— Ты меня забрал?

— Мы договорились на обмен. Я нашёл тебя на лестничной площадке перед нашей квартирой. Голую, с перевязанной ногой и слегка прикрытую тонкой простынёй, — его кулаки сжались, а на скулах заиграли желваки. — Мне даже представить было страшно, что урод с тобой делал. Только и мог думать о том, как сильно хочу свернуть ему шею. Но эта скотина смылась, вместе со всеми доказательствами.

— Но как?! Там же огромные аквариумы, где целые женщины плавали.

— Он купил квартиру в соседнем подъезде. Полагаю, там и стояли эти жуткие аквариумы. Где-то через полчаса после моего звонка к дверям соседнего подъезда подъехало три дорогих микроавтобуса с тонированными окнами, и группа здоровых мужиков довольно быстро перетаскала скрытые под чёрными тканевыми мешками вещи. Я сделал фотографии, но на них не понятно, что именно они перетаскивали.

— Почему ты не вызвал полицию? Их же могли взять на горячем!

— Совсем дурочка? Откуда мне было знать, что под мешками трупы. Да и тобой я не мог так сильно рисковать.

Хоть Ран её и обзывал, мягко ругал, но его взгляд казался таким искренне тёплым. А, может, это ей чудилось? Ведь у влюблённого человека всё в розовом цвете, там, где прямой контекст, он видит скрытые намёки. Вот и Эрика видела не братскую заботу в его словах. И пламя гнева в её груди так же скоро поутихло, как и вспыхнуло.

— И где сейчас Арун?..

— Без понятия. Но думаю, он свалил далеко и надолго.

— Но мы же можем всё рассказать полиции?

— Конечно, можем. И обязательно расскажем.

Все эти страшные события подорвали самоконтроль Эрики. И теперь её чувства как на ладони, а действия импульсивны, мотивированны эмоциями. Оттого слова слетели с губ вовсе не робко, а скорее наоборот — решительно и напористо:

— Ты мне нравишься. Как парень.

Ран устало посмотрел на неё, как смотрел перед тем, как подхватить блондинку на руки и унести в свою комнату. И ничего в лице не выдавало радости от свалившейся на него новости. Одна лишь грусть и уныние. Совсем не так должен реагировать парень на признание девушки в чувствах.

— Здрасте, приехали. Я вообще-то твой брат. Тебе стоит подыскать парня среди своего школьного окружения.

— Не хочу, — буркнула Эрика, упрямо на него смотря. — Это потому что я маленького роста?

— Ёб твою мать… маленького роста… Он тебе походу мозги повредил своими препаратами. Наркоту или афродизиаки, что ли, колол?

— Ты меня спас. Так благородно. Да и до этого я просто не замечала, какой ты на самом деле.

— Какой? Я всё такой же! Тебя я вытаскивал лишь потому, что мне потом не по-детски от предков досталось бы, неужели не понятно? Когда я договаривался с батей, он мне тебя описывал как пай-девочку, от которой неприятностей ждать не стоило, и я клюнул на лёгкие деньги за пустяковую просьбу. Но хер там плавал. Ты уже в первый день знакомства меня сожрать глазами пыталась. Твою ж налево. Пойми ты уже, я сраный эгоист, который только о своей шкуре печётся.

— Мне всё равно! И это у тебя проблемы с логикой! Раз тебе так плевать на меня, то какого чёрта лежал рядом и дожидался, когда проснусь?!

— Бляяядь, — он накрыл своё лицо ладонями и с силой провёл вниз. — Да ты издеваешься… Хорошо, больше валяться рядом не буду! Вообще ничего не сделаю, что бы могло тебя спровоцировать на мысли, что я в тебе вижу кого-то кроме мелкой соплячки.

Ран встал с кровати и сурово на неё посмотрел. Долго и пристально. А Эрика даже не думала отступать. Её чуть на тот свет не отправили из-за пушистой правильности, именно поэтому она теперь и собиралась делать всё, что в голову взбредёт — отныне плевать на моральность желаний: есть только «хочу» и «сделаю». И сейчас ей больше всего хотелось Рана. Плевать, что условно они родственники. Плевать на всё. Отныне жизнь только в удовольствие.

И кажется, Ран мог прочитать её мысли по одним глазам. Тяжело вздохнул и направился к выходу из комнаты. И когда остановился в дверном косяке, то равнодушным тоном объяснил: