Тридцать один

– Послушай! – уже мягче проговорил дядя. – Ты вытащил меня из междумирья и я прощаю тебя за то, что ты угробил мою карьеру. Только это не значит, что я буду терпеть твою тупость и орочьи вопросы, которые ты постоянно задаешь.

Я закрыл рот и еще раз кивнул.

– Вот и умница, крысеныш. – сказал он.

Глава 12.

Путешествие без портала.

Голем подал признаки активности. Подпрыгнул, покрутил руками и повернулся.

– Что со мной?

– Во время магического поединка тебя зацепила молния! – быстро ответил дядя. – Надо скорее убираться, пока фей не отошел от колдовства.

– Душеприказчик живой? – удивился я.

– Что ему будет? – проворчал Оливье. – Этого душегуба, так просто не изведешь. Хотя, стоило бы.

– Я не помню о молнии. – пробормотал Евлампий.

– Тебе еще повезло. – сердобольно заметил дядя. – Могло бы напрочь заклинить!

– Мы прошли поляну и начали пробираться через заросли…

– Сейчас это не важно. Надо спешить! – строго сказал Оливье.

– Как мы выберемся? – заинтересовался я.

Ни на дядю, ни на голема смотреть не хотелось. Поэтому, я рассматривал архивариуса. Старик бледной тенью выделялся на фоне травы.

– У меня есть план, но придется покопаться!

Схватив меня за шиворот, Оливье зашагал к перевернутому дереву. Я старался идти с ним в ногу, чтобы не упасть.

– Слышал про радужный мост?

– Его разрушили после мировой войны. Он соединял Благодатные земли и Отдельный мир. – не дав мне ничего сказать, затараторил Евлампий.

– Точно булыжник. Радужный мост соединял не только Благодатные земли и Отдельный мир. Он состоял из трех лучей, сходящихся в Благодатных землях в один. Пути начинались в Подгорном царстве, Пустынных территориях и Фейри Хаусе. Сейчас они закрыты, но мы один откроем.

– Это запрещено! – закричал Евлампий.

– Жалко, что тебя молнией не испепелило. – вздохнул дядя.

– Молния не может мне навредить, только временно парализовать или лишить памяти. – возразил голем.

Оливье не стал отвечать, мы подошли к перевернутому дереву.

– Смотри, у земли должна быть нора, а в ней горшок.

– Горшок? – переспросил я.

– Горшок. – передразнил дядя.

– Зачем нам горшок? – спросил я.

– Не для того, чтобы в него гадить! – разозлился Оливье. – Из него начинается радуга!

– Так и есть! Но нам нельзя его выкапывать и открывать, мы же не хотим восстановить радужный мост? – вмешался Евлампий.

– Вам может и нельзя! – отрезал дядя. – А я собираюсь, выбраться отсюда.

Он подтолкнул меня к норе.

– Лезь!

– Но, Отдельный мир. – засомневался я.

– Лезь, фей очнется и закроет горшок, ничего не случится.

– Вы не можете быть так уверены! – возразил голем.

– В тридцати мирах, вообще, ни в чем нельзя быть уверенным. Лезь!

Я подчинился. Опустился на четвереньки и заглянул в дыру. В конце концов, мне хотелось покинуть негостеприимный Фейри Хаус.

– Не надо! Закон нельзя нарушать. – сурово проговорил голем.

Я не ответил. Вздохнул и протиснулся в нору. Желание жить, сильнее любых правил. А страх перед темными ямами можно и преодолеть. Тем более, это единственный путь из мира фей.

Влажная земля скользила. Руки расползались, пришлось держаться за стенки норы. Пропихнув себя в дыру, я пополз на ощупь. Корячился, я не долго. Яма оказалась не глубокой и не такой уж темной. Глаза быстро привыкли и я смог разглядеть то, зачем лез.

Передо мной стоял увесистый медный горшок с ручками и крышкой, запертый навесным замком. Как спрашивается его открывать? Ломать замок? А чем?

Я огляделся. За горшком притулились три сундука. Большой, средний и маленький. Интересно, что фей в них прячет?

Я подполз ближе. Самый маленький приоткрыт. Приподняв крышку, я заглянул внутрь.

– Лазить в чужих вещах, преступление. – напомнил о себе голем.

– Я не лазаю. Я смотрю. – парировал я.

– Это одно и тоже. – не унимался Евлампий.

В сундуке лежал потертый, черный футляр с выдавленной монограммой. Знак изображал нож, продетый между зубцов вилки и опоясанный витыми буквами, складывающимися в надпись «Еда для наслаждения».

– Это чудо! – проговорил голем, забыв о нравоучениях.

Я бы не согласился, но надпись меня заинтересовала. Я открыл футляр. С обратной стороны крышку обтягивал черный бархат. На нем, вставленные в крепления, разместились ложки. На основании футляра вилки и ножи. Комплект насчитывал тридцать столовых приборов, но одной ложки не хватало.

– Последнее творение мастера Правши. Оно считалось утерянным. – Евлампий покачал головой. – Я видел ложку у Оксаны. Во время боя за ключ Отдельного мира. Она воспользовалась ею, чтобы снять с себя проклятье.

– Этой ложки, как раз нет. – согласился я. – Интересно, как она к ней попала?

– Какая разница. – возмутился голем. – Такое сокровище не должно лежать в сырой норе. Все миры должны иметь возможность любоваться им! Надо его забрать!

– Ты же говорил, что лазить в чужих вещах – противозаконно! – опешил я.

– Преступление бросать столовый набор мастера Правши в грязной дыре! – завопил Евлампий.

Я злобно на него посмотрел и закрыл футляр.

– Бери! – прошипел голем.

Повертев в руках ценную вещь, я решил, что смогу ее продать.

– Что ты там возишься? – закричал снаружи Оливье.