Тридцать лет среди индейцев

Вскоре мы так измучились от голода, что решили прибегнуть к охотничьей магии. Нах-гич-е-гум-ме послал Оке-мах-ве-нин-не и мне, как лучшим охотникам группы, по маленькому кожаному мешочку со снадобьем, состоявшим из особых корней, растертых в порошок и смешанных с красной краской. Мы должны были покрыть этим снадобьем маленькие фигурки тех животных, которых хотели убить. Приемы, которыми пользуются индейцы в данном случае, ничем не отличаются от тех, к каким они прибегают, когда хотят наслать болезнь или какое-нибудь другое несчастье на врага. Для этого делают фигурку или рисуют изображение того мужчины, женщины или животного, на котором хотят испробовать магические чары. Если их хотят убить, пронзают острым предметом то место, где находится сердце, или смазывают его магическим снадобьем. Рисунок или фигурку животного, употребляемые в этих целях, называют муцци-не-нин, этим же словом обозначают грубо нацарапанное на березовой коре изображение или искусно вырезанную из дерева фигурку мужчины или женщины.

Мы вышли в путь с твердой верой в успех, но Вах-ка-цхе догнал нас, чтобы предостеречь от применения снадобья Нах-гич-е-гум-ме, которое будто бы принесет нам несчастье, если не теперь, то когда приблизится наш смертный час. Итак, мы не воспользовались снадобьем, но нам все же посчастливилось подстрелить кое-какую дичь. Нах-гич-е-гум-ме, приписавший наш успех действию своего снадобья, потребовал себе значительную часть добычи. Понимая, что нам угрожает сильный голод, я отделился от группы и решил охотиться в одиночку в полной уверенности, что сумею лучше обеспечить свою семью. Вах-ка-цхе и Черный Дрозд направились дальше, к озеру Виннипег, откуда, как я и полагал, не возвратились.

Когда охотничий сезон закончился и наступило время обычных весенних сборищ, я отправился в каноэ вниз по Бегвионуско, чтобы встретиться с торговцами на Ред-Ривер. Большинство индейцев уже покинуло свои стоянки, выйдя в путь раньше меня. Проезжая как-то утром мимо одного из мест наших прежних лагерных стоянок, я увидел торчавшую в прибрежном песке палочку, к концу которой был прикреплен кусочек бересты. Внимательнее рассмотрев бересту, я обнаружил, что на ней нацарапаны гремучая змея и нож. Рукоятка ножа прикасалась к змее, а острие вонзалось в медведя, голова которого свешивалась вниз. Рядом с гремучей змеей была нацарапана самка бобра, и один из ее сосков соприкасался со змеей.

Это письмо было адресовано мне, и из него я узнал, что Ва-ме-гон-э-бью, тотемом которого была ши-ши-гвах (гремучая змея), убил человека с тотемом медведя (мук-квах). Убийцей мог быть только Ва-ме-гон-э-бью, так как на рисунке явно указывалось, что его мать происходит из рода, тотемом которого был бобер, то есть речь шла о Нет-но-кве. Среди нас было мало людей из рода с тотемом медведя, поэтому я не сомневался в том, что жертвой оказался молодой человек по имени Ке-цха-цхунс. Свешивающаяся голова медведя свидетельствовала о том, что он был убит, а не ранен.

Это сообщение не заставило меня прервать путешествие. Наоборот, я стал торопиться и успел попасть на погребение юноши, убитого моим братом. Ва-ме-гон-э-бью был уже там и сам выкопал могилу, достаточно большую, чтобы вместить два тела. После этого друзья Ке-цха-цхунса принесли умершего. Когда его тело было опущено в могилу, Ва-ме-гон-э-бью снял с себя всю одежду и, оставшись в одной набедренной повязке, сел в изголовье и, вынув нож, протянул его ближайшему мужчине — родичу умершего. «Друг мой, — сказал он, — я убил твоего брата. Как видишь, могила достаточно велика для двоих. Я готов покоиться в ней вместе с ним». Но ни этот мужчина, ни другие друзья убитого не взяли ножа, протянутого им Ва-ме-гон-э-бью, ибо родичи моего брата были сильны и страх перед ними спас ему жизнь. Убитый юноша разозлил его тем, что назвал «отрезанным носом». Поскольку никто из родичей умершего по мужской линии не захотел отомстить за убийство, Ва-ме-гон-э-бью сказал: «Я считаю это дело навсегда законченным. Но если кто-нибудь из вас позволит себе оскорбить меня, то я снова поступлю так же».

Способ, при помощи которого меня оповестили об убийстве, когда я был еще далеко, широко применяется у индейцев для передачи сообщений. Действует он в большинстве случаев безотказно. Все мужчины, принадлежащие к одному племени, хорошо знали соответствующие тотемы, к которым относились их соплеменники (Тотемы — обозначения родовых групп по животным. «Принадлежность к тотему» обозначала принадлежность человека к определенной родовой группе, носящей название данного животного.). Если на рисунке изображена фигура мужчины без тотема, это означает, что речь идет либо о сиу, либо о каком-то чужеземце. Как правило (например, в приведенном здесь случае), людей вообще не рисуют, ограничиваясь изображением их тотема. Если хотят сообщить, что кто-нибудь погибает от голода, то изображается рот человека или морда тотема, окрашенные в белую краску.