Тридцать лет среди индейцев

Несколько оджибвеев охотились в это время в противоположном направлении от того места, где жена Маленькой Раковины встретила воинов сиу. Как только враги исчезли из района форта, несколько юношей отправились на разведку. Они установили, что сиу напали на следы охотников. Двое или трое юношей окольными путями добрались до Маленькой Раковины как раз в тот момент, когда подкрадывавшиеся сиу хотели открыть огонь. Завязалась схватка, которая долго протекала без потерь с обеих сторон. Но вот один из оджибвеев был ранен в ногу, и его товарищи немного отступили, чтобы дать ему возможность спастись под прикрытием кустов. Однако это движение не осталось незамеченным врагом. Тайком от оджибвеев несколько сиу последовали за раненым — он был любимым сыном вождя оджибвеев Ааис-аинсе, — убили его, сняли скальп и медаль, а затем вернулись на поле битвы и бросили эти трофеи в толпу оджибвеев, издеваясь и испуская торжествующие крики. Несчастный отец при виде скальпа и медали своего сына не помня себя выскочил из засады, застрелил одного сиу, отрезал ему голову и с вызовом бросил врагам. Отвага Маленькой Раковины придала смелости другим оджибвеям, они бросились на сиу и обратили их в бегство.

Один весьма почитаемый оджибвей, тоже носивший имя Та-буш-шиш, охотился в это время со своим товарищем в другом месте. Услышав выстрелы, не то те, которые положили конец жизни старой индианки, не то доносившиеся с поля битвы, где сражался Аис-аинсе, он возвратился в лагерь. Потом индейцы рассказывали, что он обладал даром предвидения. Правда, они часто говорят так об умерших людях. Накануне вечером Та-буш-шиш, как это часто случается с индейцами, вернувшись домой, разозлился на упреки старой жены, надоевшей ему своей ревностью ко второй супруге, более молодой и красивой, и заявил: «Ругайся на здоровье, старуха, я слышу твою ругань в последний раз». На следующий день Та-буш-шиш вернулся в лагерь как раз в тот момент, когда туда примчался один из участников битвы, сначала где-то прятавшийся, а потом сбежавший домой; этот воин рассказал о бое, в который ввязался Маленькая Раковина. У Та-буш-шиша были две великолепные лошади, и он сказал одному из своих друзей: «Бе-на, я считаю тебя настоящим мужчиной. Не хочешь ли ты взять одну из моих лошадей и поехать вместе со мной, чтобы посмотреть, что Аис-аинсе делал целый день? Позорно для нас заставлять его биться одного неподалеку и не прийти на помощь. Нас здесь примерно 100 человек, трясущихся от страха за оградой лагеря, в то время как наш брат сражается, подобно настоящему мужчине, при поддержке четырех-пяти юношей». С этими словами они ускакали и, напав на след сиу, добрались до того места, где несколько врагов отдыхали около костра. Та-буш-шиш и Бе-на подкрались к сиу, но, убедившись, что стрелять здесь не стоит, спрятались за сугроб возле тропы, по которой должны были пройти враги. Ночь уже наступила, но было довольно светло. Когда сиу в большом числе пошли по тропе, Та-буш-шиш и Бе-на внезапно выскочили из засады и начали стрелять. Тотчас после этого Бе-на, как было условленно, бросился бежать. Отбежав на большое расстояние и убедившись, что его не преследуют, он остановился и начал прислушиваться; в течение большей части ночи он слышал редкие выстрелы и резкий одинокий клич Та-буш-шиша, доносившийся то с одной, то с другой стороны. Вдруг раздались частые выстрелы, а за ними последовали победные крики сиу, которыми они знаменуют падение врага, и все смолкло. После этого Бе-на вернулся в лагерь. Всего трое оджибвеев погибли при этой стычке: старая индианка, Та-буш-шиш и сын Аис-аинсе.

Позднее мы узнали, что в тот же день отряд воинов с озера Лич, к которому примкнул Ва-ге-тоне, напал в большой прерии на лагерь сиу, состоявший из 45 палаток. Бой продолжался два дня, и с обеих сторон было много убитых. Ва-ге-тоне проявил особую ярость при разрушении палаток сиу. Вах-ка-цхе, брат Ма-куд-да-бе-на-сы, повстречал этих оттава у озера Виннипег при возвращении с реки Уайлд-Райс. Он провел 10 лет в Скалистых горах или прилегающих к ним районах и теперь решил вернуться на родину. В течение своей долгой жизни Вах-ка-цхе часто общался с белыми и хорошо знал, как добывать средства к существованию, находясь среди них. Старый индеец сказал мне, что я мог бы лучше устроиться у белых, но торговца из меня не вышло бы из-за неграмотности. Стать фермером я бы тоже не смог, так как не любил однообразной тяжелой работы. Одна только должность как будто отвечала моим склонностям и способностям — стать переводчиком.