Тридцать лет под землей

Усталость, валившая с ног и временами приводившая в отупение, красноречиво читалась на лицах — что видно и на снятых внизу фотографиях.

Утомление проявлялось по-разному: например, когда Леви хотел написать на стене G.S.P.S.M. (Спелеологическая группа Пьерр-Сен-Мартен), то написал буквы наоборот, а одну пропустил совсем.

Но были, конечно, моменты просветления, и нетрудно поверить, что с альтиметром мы уже, конечно, сверились со всей серьезностью и нетерпением. Надо сказать, что мы не соглашались с цифрами, полученными топографами, думая, что к концу зала Шевалье они сами наполовину спали от усталости.

Короче говоря, я еще раз распаковываю драгоценный прибор. О боже, стекло разбилось, и трещины расходятся во все стороны!

Но испуг быстро прошел. От удара, происшедшего, вероятно, во время последнего спуска по лестницам, стекло только треснуло, но игла не пострадала.

Я осторожно кладу на землю прибор, но Леви вдруг вмешивается:

— Вы плутуете!

— То есть как это плутую?

— Да, вы плутуете, вы кладете не в самом низком месте пропасти.

И, хитро улыбаясь, он мне показывает пальцем у подножия большой стены яму в метр глубиной, неоспоримо самую низкую точку пропасти!

Альтиметр окружен, по нему похлопывают, и чтение делается в нониусе, то есть в десятых долях миллиметра; результат — 729 метров, затем плюс один метр на яму у стены, куда поместить прибор невозможно.

Итак, пропасть Пьерр-Сен-Мартен глубиной 730 метров — самая глубокая в мире[46].

Между тем я замечаю медленно ползущую по скале многоножку, нечто вроде обесцвеченного, белого как снег тысяченога. Я указываю на насекомое доктору, энтомологу группы; доктор ловит многоножку и сажает ее в трубку со спиртом, говоря: «Самое глубинное насекомое в мире».

Восемнадцатого августа в 4 часа утра, то есть после 19 часов непрерывного марша, мы прошли 6 километров (вперед и назад вместе) среди фантастического подземного хаоса и вернулись в зал Лепине. Там мы нашли с ничем не омраченной радостью наши палатки и спальные мешки. Подчеркиваем, с «неомраченной» радостью, потому что с жадностью посмотрев на альтиметр, увидели, что он вернулся назад к своему исходному показанию. Итак, круг завершен — контрпроверка это доказала; теперь правильность зарегистрированных цифр уже не вызывает сомнений, и мы можем спать спокойно.

Но спали мы все-таки недолго, и уже в 9 часов утра я вызываю по телефону поверхность. Отвечает Бидеген. Он рад, узнав, что мы вернулись живы и невредимы на дно колодца, и справляется о результатах наших исследований в коридорах, замеченных головной партией.

— Ни второстепенных вестибюлей, ни боковых продолжений пещер нет, — говорю я мрачным голосом, — Все это было иллюзией, правда вполне нормальной, принимая во внимание величину залов.

— В общем ничего нового, — приходит к заключению разочарованный Бидеген.

— Нет есть; есть одна подробность, о которой я и хотел вам сообщить. Дело в том, что топографы ошиблись, глубина пропасти не 656 метров.

— Да что вы! — восклицает пришедший в волнение Бидеген. — Но ведь вы, наверное, тоже спустились до конца.

— Конечно, спустились и установили, что глубина пропасти не 656, а 730 метров.

— !!!

Через несколько минут телефон звонит опять. У телефона тот же Бидеген, он ликует и хочет все сказать зараз, в результате слышен только скрежет и треск. Мое сообщение произвело наверху впечатление разорвавшейся бомбы. Взялись за цифры топографов и сделали пересчет, вновь сложили углы визирования более внимательно, чем в первый раз. Инженер Квеффелек вспомнил, что какие-то углы забыли прибавить!

— И вы знаете, мой дорогой Кастере, сколько это в общем выходит? — закончил свои объяснения Бидеген.

— Сколько же?

— 728 метров.

— Muy bien. Вот так — это другое дело!

Теперь все объяснилось и уложилось в определенный порядок. И так как топографы нашли 728 метров с клинометром, а мы 729 по альтиметру (с последней ямой всего 730), то было решено, что окончательной и официальной цифрой будет 728 метров.

Уже только для одного этого уточнения, не говоря о других причинах, хорошо, — что мы спустились до самого конца пропасти.

* * *

Когда кончился обмен восторженными поздравлениями и общая приподнятость несколько улеглась. Бидеген поделился с нами положением вещей, заставлявшим его не без основания тревожиться. За время нашего спуска в глубину пропасти, то есть в течение 24 часов, не удавалось опустить трос до дна колодца. Он упрямо задерживался по дороге, застревал, спуск ужасно затягивался, и, наконец, все застопорилось. Приходилось все-таки использовать очень опасный прием, которого мы так старались избежать, то есть отправить людей на уровни 80, 190 и 213 метров, чтобы освободить канат и опустить его до нас. Вслед за тем Третар, Баландро, Летрон и Эпелли в течение долгих часов сменяли друг друга на этих опасных и мучительно неудобных постах. Не было никакого другого способа выбраться из пропасти, и только таким образом Леви и Мерей были подняты на поверхность.