Тридцать четвертый мир

– Рыжая Хризантема, Дюк. Сколько раз я должен учить тебя называть вещи не так как есть, а СВОИМИ ИМЕНАМИ. Рыжая Хризантема - это единственное имя, на которое Мэг не обижается. Кто бы мог, однако, подумать, что старая метелка поднимается раньше часа пополудни? Что ей нужно?

– Кажется, эта… Кажется, мадам надумала продать часть акций своего "Хилтона"…

– Вовремя, черт бы ее побрал. Соедини.

Когда Дюк вышел, Барсук, поразмыслив, легким подзатыльником освободил свое ухо от жемчужины подслушивающего ретранслятора и заботливо поместил аппаратик в морозильную камеру холодильника. Затем поспешил к надрывающемуся мелодичным свистом терминалу.

– Ты неплохо выглядишь, Ромми, - приветствовала его Коррозия.

– У тебя всегда найдется доброе слово для старого друга, Мэгги, - ласково констатировал Микис.

– Ладно, Барсук - к делу. Я тут подумала и решила принять твои условия…

– Бог мой, какие условия? - с осторожностью осведомился Палладини.

– Если хочешь говорить всерьез, я жду тебя. У себя, в малом кабинете.

Барсук замялся. Возможность по дешевке - под шумок надвигающейся войны прикарманить одну из крупнейших гостиниц Периметра упускать было нельзя.

– Ладно, ради старых друзей приходится откладывать новые дела… - натужно сострил он. - Я буду у тебя через полчаса.

Он выключил блок и тут же снова включил.

– Нет, - пояснил он козырному валету прикрытия, с помощью индукционного мини-искателя осторожно выуживая из одежды пару пассивных радиомаячков. - Это не имеет никакого отношения… Я не имею понятия, почему забарахлил передатчик. Я проверю… Вы же слушали разговор… Да, бизнес чистой воды…

До своего "BMV" Барсук не дотронулся и пальцем. На пронизанной утренним ветром улице он пропустил два пустых такси и сел в третье - от греха подальше.

– Через пятнадцать, от силы - двадцать минут - наш выход, - нервно пробормотал Гвидо. - Надеюсь, обойдется без телекамер.

Блок связи Кая призывно квакнул и Федеральный Следователь извлек аппарат на свет божий. С ним желала говорить профессор Мартинес.

– Вообще-то, это не для эфира… - задумчиво начала она. - Но дело в том, что мне, видимо не следует продолжать морочить вам голову… Уже когда мы говорили с вами, я знала примерный характер результатов, которые вы ожидали…

– Теперь их знаю и я, - успокоил естествоиспытательницу Кай. - По крайней мере, предварительные результаты предполагают те же выводы, которые вы сделали в вашем докладе Послу Окаме незадолго до его последнего отъезда…

– О… - выразительно прокомментировала его слова профессор.

– Вы поступили совершенно верно, не поставив меня в известность об этих результатах. Слово есть слово. Но считайте, что вы от него свободны. Я ознакомился с дневником покойного…

Изящно переплетенная, кожаная, на замке - под старину тетрадь теперь действительно была надежно приобщена к материалам дела.

– В таком случае…

– В любом случае нам необходимо очень серьезно поговорить.

– Я думаю, что мои коллеги не будут против вашего присутствия на семинаре. Для узкого круга… - Особенно, если семинар состоится в кабинете господина Посла. Нового Посла Метрополии. Его имя будет названо сегодня.

– Это… Это сильно меняет все дело. Но, думаю, это неизбежно. Кем бы ни оказался этот новый Посол.

– Надеюсь вы сможете принять нас - я имею ввиду Следственную Комиссию, как только мы освободимся. Мы должны будем согласовать многое. А пока - позаботьтесь, чтобы ничего не приключилось ни с вашими материалами… ни с вами самими. Мы со своей стороны об этом уже немного позаботились…

– Мы уже заметили… До встречи, Следователь…

– Вас просят пройти в кабинет, господа, - объявил появившийся в дверях охранник.

Оглядываться перед тем, как войти в "Димитриади-Хилтон" Барсук не стал. К чему-бы? Наконец-то ему предстояло очень простое и совершенно законное дело. Наконец-то риск состоял только в деньгах - пусть и довольно приличных. Это была его стихия.

Кабинет Красной Опасности был выдержан в стиле, который здесь почитали за китайский - то есть изобиловал громадными, под фарфор вазами, оснащенными изображениями драконов, низкими сидениями и лаковыми столиками. За одним из них Барсуку и было предложено расположиться. Еще ему была предложена чашечка зеленого чая и нечто хрустящее, невесомое и лишенное определенного вкуса. Чтобы сказать свое слово относительно того, кто именно является хозяином положения, Микис, небрежно извинившись, извлек из кожаного футляра сигару, обрезал ее кончик болтавшимся на серебряной цепочке причиндалом и не без некоторого нахальства в позе стал раскуривать над огнем брезгливо пододвинутой к нему настольной зажигалки. Всем своим видом он показывал, что ждет, когда партнер проявит, наконец, инициативу.

– Должна извиниться перед вами, за небольшой обман, - известила его Мэг, выждав достаточную паузу. - Я так и не надумала продавать права аренды на "Димитриади"…