Тридцать четвертый мир

Только особы, приближенные к Поставщику, позволяли называть его этой кличкой. Беррил принял это к сведению.

– Я внимательно вас слушаю, хотя и не знаю как вас зовут…

– Товар на складе терминала. Квитанции, накладные и вообще все необходимое - вот на этой магнитке, - в руке гостя появился словно в карточном фокусе пластиковый прямоугольничек. - Партия большая. Ее следует перебросить на Ранчо Чудака. Два контейнера - самые большие - они помечены Левым Знаком, проходят как имущество Легиона - надо поместить в Дупло. Все это - немедленно, до захода.

– Если вы хотите говорить о Дупле, то вы имеете что-то серьезное, а когда вы имеете что-то серьезное, то зачем так торопиться?..

– Я должен передать Свистуну, что он слишком торопливый?

На внимательном лице серого мужичонки не было и тени усмешки, а в произнесенной фразе - и тени иронии, отчего Барсука прошиб холодный пот.

– Упаси меня Бог от того, чтобы меня так понимали, когда я просто так разговариваю… - он нервно поправил галстук.

– Второе. Свистун передает тебе, чтобы ты не делал глупостей с тем товаром, который у тебя был для покойника Окамы.

"Проклятие, - подумал Барсук. - Господи, почему ты сразу не принял мою душу, когда я готов был ее тебе сбыть? Почему ты вместо этого поселил несчастного предпринимателя на проклятой Гринзее, где он мучается как в аду? И на которой все про его дела все знают. Чего не знает Большой Питон, то, оказывается, знает господин Свистун, хотя ни того ни другого он сроду в глаза не видел и никогда - Боже, сделай так - никогда не увидит? И если уж берутся за него - так оба сразу. А как в них нужда - ни до того ни до другого не докричишься ни через каких связных…"

Предавшись этим печальным, хотя и несколько непоследовательным размышлениям, Барсук старательно глядел в рот связному, не забывая внимательно помигивать и посапывать.

– Этот товар тоже следует разместить в Дупле. Свистун за него дает те же деньги, что и Посол давал.

Связной выждал несколько секунд, наблюдая за гаммой чувств, последовательно сменявших друг друга на живом лице собеседника и, дождавшись нужного момента, добавил:

– Когда все это будет сделано, никак не раньше - это велено подчеркнуть - никак не раньше, надо забрать из известного тебе места плату Лесного Народа за товар. За эту партию вперед уплачено… Вот такими вещами, - гость тронул плод ого, лежащий на столе, и в кабинете надолго повис еле слышимый мелодичный звук. - Около килограмма. Ты отсчитаешь свою долю и то, что тебе причитается за ту вещь, которую хотел купить Посол. Потом к тебе придут за тем, что останется. Это все.

Он поднялся. Стал снова никем.

– Передайте Свистуну… - Барсук возвел глаза к покрытому резьбой по дереву потолку, желая сформулировать мысль поосторожнее, а когда опустил их, в комнате никого не было.

Только притушенный шторами полуденный свет, да еще затихающий звон и неуловимый аромат плода ого.

Капитан дель Рей не мог пожаловаться на отсутствие воображения: вообразить он мог многое, но вот только того, что в норе, скрытой глубоко в недрах чужой планеты, он будет, мучаясь от бессонницы, коротать время, выслушивая рассказы матерого уголовника о том, как не хватало ему в далеком приютском детстве плюшевого медвежонка, вообразить он не мог даже в пьяном бреду.

– Так вот и получилось, - продолжал гудеть со своей охапки сена, служившего здесь всеми сразу постельными принадлежностями, Шаленый, - что загремел я в эти чертовы подземные катакомбы, так и ни разу даже из ружья и не пальнувши… Тут в темноте какие-то сукины дети повязать меня хотели или еще чего, да нашего брата без хрена не съешь. Порасшвырял я этих друзей и ходу по туннелю - на просвет нацелился. Но черта-с-два тут: то плесень какая-то светила… Прямо что твой фонарь… Ну и плутал я в катакомбах этих без малого час, а тут свои же друзья-Легионеры, видно, в подземку эту аэрозольный заряд снарядили - где-то в соседнем туннельчике - меня как шмардануло - без малого по стенке не размазало. Ослеп, оглох, рот земли полон - еле отплевался. Зато - без добра нет худа - гляжу: ветер пошел по катакомбам. Значит где-то свод провалился и на поверхность ход есть. Ну, я сперва на четыре кости встал, на ветерок-то этот и побрел, потом оклемался - уже на своих двоих почапал. И метрах этак в десяти уже от вольной воли - перед проломом этим в куполе - гляжу лежит мой медвежоночек. Точь-в-точь как тот, на которого я в витрине смотреть любил, когда мальцом был… Я ж говорил, что…

– Что в детстве у вас так и не было плюшевого медведя, - подтвердил Гвидо. - Вы об этом уже… Послушайте, а где запропастился Санди?

– Его прямо в операционной и сморило. Там и спит. А на меня нервное что-то нашло: устал как черт и дьявол, а сна - ни в одном глазу… Да и то - как спать-то - к рассвету домовые здешние оклемаются, да глядишь, и в распыл меня грешного пускать начнут. Мне в Легионе такого понарассказывали о тех, кто в плен к зелени этой попал…