Тридевятые царства России

Под кожицей лягушачьей
царевна-тайга болит.
Как в кружевах, в лишайниках
запястья её белы.
Мы поднимаемся медленно,
выласкивая каждый вдох.
Край неба закатной медью
вытаивает из-подо льдов.
Мы поднимаем головы —
и взлетаем в озоновый слой, расколотый
на бездну и горизонт.
Глаза – пустые отверстия.
Дыхание прерыва…
Из воздуха и тверди
рождается перевал.

Стоишь на перевале —
чувствуешь Бога.
Даже видишь Его.
Не потому что близко (хотя и поэтому тоже),
а потому. Шёл, шёл, упирался,
еле дышал,
цеплялся руками за травку,
скользил ботинками по камням, видел дно,
чем выше – тем больше страху
в воздухе растворено.
Как подружка в лапах перрона,
уменьшаясь, растёт в ничто,
менялась перед тобой природа,
как возраст меняет лицо.
Там, внизу, в луговую юность
влит черёмуховый кумыс.
Выше – тайги угрюмость,
трагических скал космизм.
Выше – мудрость, скупая тундра.
Выше – воздух. Над ним – мертво.
Все – туда, и никто – оттуда.
Перевал – граница миров.

Помню двух велосипедистов
по дороге из Акташа на Улаган.
Как они шли вверх! По крутому подъёму!
Как Сизифы, как Прометеи!
Упираясь ногами в педали,
раскачиваясь колёсами,
напрягая лица до черноты,
вдыхая – «Анх!» – выдыхая – «Дух…» —
шли, потому что так надо.
Думаю, дошли.
Им – открылось.

Перевал открывается так.
Вокруг просторнеет, редеет.
Пихты, кедры, облака, скалы.
Выходит свобода из ниоткуда.
Невидимое становится видимым.
Страннеет дышать.
Двери, двери, премудростию вонмем.
Деревенеет шаг.
Твердь раздвигается без предела.
Всходят миры из бездн.
Дороги обугленное дерево
врастает в шкуры небес.
Руки мои – дирижабли.
Глаза – пиалы небесного спирта.

Яко да под Твоей державою
всегда хранимы – спите.
Камушки как мальчишки
из-под колёс разбегаются.
Херувими многоочитии
(…серафимы шестокрылатии,
возвышающиеся, пернатии…)
протягивают и забирают.

Перевал – неупиваемая воздухо-чаша.
Зрение растворяется в никуда.
Окаменелые змеи-волны внизу.
Оледенелый взмах-дух вверху.
Два велосипедиста, еле дыша,
втащили свои огненные колёса
на перевал —
и уставились, замерев,
дураки,
в вечность.

Белый купол Монгун-Тайги. 2005–2008

Серебряная гора

Эти плавные, как бы пульсирующие, горы можно назвать сердцем великого континента. Монгун-Тайга – особое царство, в которое, как в небесный-подземный мир шаманов, не всякому дано попасть, а вошедший возвращается оттуда другим человеком. Монгун-Тайга изменяет сознание пришельца.