Тридевятое царство. Удар Святогора

– Прошу простить, – тяжко вздохнул Фазил, – местные не понимают, что на Руси князь – это большой человек. Здесь князем может прозываться любой, даже голодранец с парой овец. Вот Мага – тоже князь, – кивнул он на здоровяка у ворот. – Сейчас я позову Алу, он мудрый человек, поможет. Фазил скрылся из виду, нырнув в одну из узких улочек, оставив Романа и Горлика в компании грозного Маги. По счастью, ожидание продлилось недолго. Проводник очень быстро появился в компании какого-то старика с длинной бородой. Судя по всему, это был тот самый Алу. С ним грозный страж разговаривал уже гораздо почтительнее и, сверкнув напоследок глазами, провел послов во двор.

Посреди двора сидел старик в богатых одеждах, возле его ног лежала огромная собака с коричневой шерстью и лениво наблюдала за входящими посетителями. В углу крепкий мужчина средних лет, в простой одежде, ловко рубил дрова топором, ухая каждый раз, когда разрубленные поленья отлетали в стороны. В глубине двора, за растущим там виноградом, промелькнула женщина, но быстро скрылась из виду. Роман уже знал, что здесь женщины держались в тени мужчин и что с местными девушками надо быть крайне осторожным в общении: если ее родня усмотрит оскорбление, могут быть серьезные проблемы, не спасет и охрана… Княжич нахмурился, вспомнив о малолетней невесте, которую ему присмотрел отец. Не то чтобы Аленушка ему не нравилась, просто он ее воспринимал исключительно как ребенка, никак не женщину.

– Мир этому дому, – поздоровался Роман, а Горлик перевел его слова.

Дровосек что-то ответил, а старик в богатых одеждах лишь коротко кивнул.

– Уважаемый Ахмат, – обратил свою речь к степенному старику Роман, а Горлик старательно переводил, – я прибыл из Тридевятого царства с посольством в поисках отважных воинов, которых можно нанять. Мы много слышали про смелость и лихость сынов этих гор и хотели бы предложить выгодные и справедливые условия для тех, кто согласится пойти к нам на службу.

Старик все время кивал, даже когда речь была закончена, он продолжил кивать, не говоря ни слова. Роман терпеливо ждал ответа, но слышал лишь звук разрубаемых поленьев в углу.

– Мой отец плохо слышит, – подал наконец голос дроворуб, он говорил с ярко выраженным акцентом.

– Вы говорите на нашем языке?

– Очень…. чуть-чуть. – Мужчина ослепительно улыбнулся: его зубы были белыми и ровными. Он отложил топор и подставил руки под воду, которую начала лить выскочившая из дома женщина. Закончив с помывкой рук, женщина так же быстро, как и появилась, скрылась в доме.

– Ахмат – это я, – пояснил мужчина. Ему уже явно минул четвертый десяток, а то и пятый; здесь, в горах, говорят, люди живут дольше и выглядят моложе.

– Вы, должно быть, слышали о моем предложении, – обратился уже к нему Роман, – есть у вас какой-нибудь ответ, можем ли мы найти здесь воинов для найма?

– После охоты. – Дальше он перешел на свой язык, и Горлик переводил его слова княжичу. Ахмат предлагал отправиться вместе с ним на предстоящую охоту, которая должна состояться как раз сегодня вечером. Именно на охоте и стоит мужчинам обсуждать вопросы, касающиеся золота, смерти и крови.

Вечером из ворот аула выехала процессия охотников. Впереди ехал грозный Мага, рядом – псарь со сворой здоровенных и косматых псин, которых так любили в этих горах. Следом за ним ехал сам Ахмат, Роману досталось место подле него, Горлик держался рядом, но чуть сзади, готовый в случае чего переводить. Перед охотой гости и хозяева вкусно поели. Роман впервые попробовал блюдо из кусков мяса барашка, поджаренных на тонких стальных спицах. Горлик уверил, что есть пищу здесь можно без опасений – в традициях горных селений существует запрет причинять вред гостю, с которым ешь под одной крышей. Воины тоже с удовольствием пробовали незнакомые блюда, тонкие хлебные лепешки также пришлись галицким воителям по вкусу.

В дар Ахмату была преподнесена кривая восточная сабля, в ножнах, украшенных золотом и драгоценными каменьями. Сабля была взята в походе, совершенном вместе с царем Дабогом еще дедом княжича. Под русский стиль боя больше подходил обоюдоострый меч, так что сабля лежала в казне и ждала своего часа. Среди горцев подарок вызвал уважительное восхищение, оружие передавали из рук в руки и восторженно цокали языками. Роман поразился, как быстро происходила перемена с этими суровыми воинами: хмурые и серьезные еще недавно, на застолье они являли собой само радушие и веселье. Ну а после пира началась охота.