Трибут

Нейросеть вывела справку и несколько изображений. Согласно информационной базе, к концу эпохи Утопии стали появляться новые виды урбанизированных пространств – например, технополисы, бурлящие жизнью огромные человеческие муравейники, где вокруг деловых и производственных кварталов (а также разнообразных развлекательных центров) была сконцентрирована большая часть населения, преимущественно низших социальных групп. Их противоположностью стали экополисы – поселения, построенные вдалеке от цивилизации, в гармонии с природой, использующие независимые геотермальные источники питания, полностью обеспечивающие себя экологически чистой пищей. На картинках виднелись города, похожие на распустившиеся бутоны цветов, пронизанные зеленой растительностью стеклянные небоскребы, бесшумно скользящие по прозрачным тоннелям белые поезда, взмывающие с крыш частные флаинги, похожие на изящных птиц... Как я понял, экополисы были местом жительства более продвинутой, элитной части населения. Роскошные виллы с садами, бассейнами и удивительные эко-дома с огромными зелеными террасами мало походили на одинаковые, стандартизированные муравейники технополисов.

Взглянув на карту, я облегченно вздохнул. Хотя мы еще находились в А-Зоне, Даат перенес нас на самую границу – отсюда до безопасных мест было совсем недалеко. Кажется, считав мою память, он поместил нас в наиболее удобную точку для старта – по прямой до Монолита менее ста пятидесяти миль.

Я поделился этим открытием с Алисой, и она кивнула, не выдав своих эмоций. Мы наскоро перекусили остатками моих походных рационов, осмотрелись – и двинулись в путь.

Мико построила маршрут. Мы должны были пересечь окраину экополиса, стараясь не углубляться в жуткие многоярусные джунгли в центре, и выйти в обширные предместья, когда-то застроенные просторными одноэтажными виллами. Оттуда уже были видны знакомые сопки, за которыми кончалась территория А-Зоны и открывалась прямая дорога к Монолиту.

Здесь кипела жизнь. Я видел множество птиц, вездесущих изоподов, еще каких-то существ, напоминающих огромных ящериц. Алиса уверенно пробиралась по зеленым коридорам, ловко балансируя на ветвях – да и мне, после усиления ЦНС, держаться наравне стало гораздо проще. Оборотень, судя по поведению, хорошо ориентировалась в подобных джунглях.

— Эко. Похожие. Жила. Раньше. Много пищи. Мало людей, — скупо объяснила она по пути.

В этом биоме существовала своя пищевая цепочка, свои опаснейшие хищники и свои жертвы. С первым из них, огромной плотоядной росянкой, мы познакомились, когда лианы вокруг ожили, хватая и опутывая нас, а ближайшее здание зашевелилось, превращаясь в гнездо крупного растительного монстра. Чем-то он походил на ядовитого морфа из первой А-Зоны, поймавшего моих преследователей-зараженных, но, к счастью, оказался не столь токсичен. Тем не менее дело могло окончиться не лучшим образом – я яростно кромсал Фангом жесткие лозы, а Алиса пустила в ход осколок клинка, найденного у тела Герды.

У оружия, хоть и сломанного, обнаружились удивительные азур-свойства. От его ударов растительные плети мгновенно замерзали, покрываясь в месте попадания льдом и налетом инея. От сильного удара они трескались и ломались, рассыпаясь ледяным крошевом. Через десять минут ожесточенного боя обмороженный монстр, лишившийся большей части своих щупалец, обиженно втянулся внутрь руин, пытаясь закончить схватку. Однако парочка «Вспышек», запущенных мною прямо в лепестковую пасть, завершили дело, превратив Тварь в дымящую, расползающуюся на глазах кучу растительной плоти.

Четыре с половиной тысячи Азур и неожиданное обновление директивы «Охота» – морфа посчитали достойным трофеем. Пять из десяти, предыдущими были супер-краб Флектор, Крысиный Король и три Панцирных Гончих. Услышав об этом достижении, Алиса неожиданно встрепенулась и сообщила, что охота на подобных «росянок» – отличный способ закрыть директиву.

После чего наш маршрут немного изменился. Напарница с азартом искала гнезда растительных монстров, взяв все на себя сложности выслеживания и охоты, я больше подстраховывал. У меня создалось впечатление, что Алиса очень хочет быть полезной, «отработать» по полной программе. Ведь выполнение директив Стеллара и последующие повышения в первую очередь нужны именно ей.