Три выбора

Короче, дело осталось за малым – проплатить деньги за фарт в Магнитоград и Домопапово и начать «двигать по стране вагоны».

Но вот тут начались проблемы. Сначала выяснилось, что в области цветной металлургии (а фарт-ценк относился именно к ней) у нас сложился ярко выраженный монополизм и все операции по ценксодержащим материалам нужно проводить через «Росценк» – централизованную организацию, куда на «добровольной основе» входили все производители ценка.

Пришось регистрировать наш договор с Магнитоградом в этой «конторе» и платить им какие-то мизерные, но «комиссионные». Это не заняло много времени, но по каким-то мне непонятным бухгалтерско-экономическим соображениям платить нужно было только аккредитвом. А это значило, что сумма в 30 миллионов рублей (первый платеж в Магнитоград) должна была быть передана почти буквально «из рук в руки» в виде одной бумажки с таким номиналом. Технически это было несложно, но вызывало некоторый психологический «напряг» – кому охота возиться с такой дорогой и потому опасной «бумажкой»?

Но все эти «бухгалтерские заморочки» были не самыми главными причинами задержки. Что-то странное случилось и в самом Челядьевске.

Сан Саныч позвонил мне и сказал, что у него «пока не получается» нормальная работа на печи, которую он предназначал для обжига фарта и просил повременить с началом поставки сырья. Для более детального обсуждения к нам вылетает Савелий Ильич.

Он и прилетел буквально на следующий день. Мы с Самвелом встретили его в домопаповском аэропорту и привезли «в контору». По дороге Савелий Ильич был молчалив и «клевал носом», объясняя свое состояние ранним подъемом (самолет из Челядьевска и вправду вылетал в 8 часов утра и встал Савелий Ильич в 5). Но мне показалось, что не это одно было причиной неразговорчивости Савелия. Он явно боялся сказать что-то «лишнее» и предпочитал пока молчать.

Единственная байка, которую он поведал нам с Самвелом, состояла в том, что, оказывается, в челядьевском аэропорту орудует шайка профессиональных жуликов, представляющихся морквичами и работающая по схеме «разговор – „потерянный сверток“ – деньги – шантаж». После его рассказа, я решил побалагурить:

– Неужели мошенники? – тревожно спросил я у нашего гостя, – неужели кто-то может поверить, что среди морквичей есть мошенники?

Но Савелий Ильич и вправду был «не в форме» после перелета, поскольку в ответ он так криво и горько улыбнулся, что отпали всякие сомнения: он лично серьезно считает, что да, среди морквичей есть мошенники!

После такого результата этого интеллектуального теста я оставил попытки дорожной болтовни и Савелий Ильич задремал…

Во время «официальной» встречи и разговора с Ефимом Семеновичем, Савелий Ильич объяснил, что проблема заключается в сложности изготовления специальных керамических муфелей для плавления фарта. Они попробовали расплавить пару чушек, которые выпросил-таки в качестве образцов во время своей поездки в Магнитоград Савелий Ильич, и муфели лопнули при нагреве. Пришлось заняться технологией изготовления муфелей специально, а это оказалось совсем не просто.

И Савелий Ильич буквально засыпал нас техническими подробностями, которые он знал и о которых предполагал говорить: составами сырья, режимами формовки и обжига и прочим подобным… Но мне (да и Ефиму Семеновичу) было ясно, что все это – только «первый слой» причин затяжки. Какие-то более серьезные проблемы крылась в чем-то другом. Но вот в чем?

Из коротких вопросительных взглядов, которые по ходу разговора с Савелием Ильичом Ефим Семенович время от времени бросал на меня, я понял, что он колебался в оценке Савелия Ильича – «лжец или правый?». В сознании шефа снова возник образ черной кошки измены, на сей раз со шкодливой мордочкой Савелия. А, кроме того, за ней Ефим Семенович угадывал и обольстительный оскал суккуба – самого Сан Саныча…

Когда разговор в кабинете Ефима Семеновича был окончен, мы с Савелием Ильичом вышли покурить – он знал, что я курю, но видел, что в кабинете у шефа мне это не позволялось.

Курилка наша расположена в лифтовом холле. Так изначально договорились все арендаторы – и от офисов недалеко, и пожарные не против. А удобную для этого лестничную площадку они забраковали – дверь там, видите ли, узкая, и установка урны и кресла для курильщиков совсем загромоздит пожарный выход.

Обстановка в курилке немного суетная, но располагающая к свободному общению. И мне показалось, что здесь я смогу «разговорить» Савелия Ильича и прояснить более подробно истинную подоплеку челядьевских колебаний. Закурив трубку, я спросил:

– Я возле ваших ворот в Челядьевске видел в парке колесо обозрения. Там даже какие-то детишки катались. А интересно, чем там в Магнитограде кончилось дело с их аналогичным аттракционом? Помните, вы рассказывали нам с Александром Еремеевичем, что там три фирмы перегрызлись друг с другом за доходы от предстоящей аварии?

Этим вопросом я хотел показать, что помню наше знакомство и мое молчание об этом за обедом у Сидорова не было случайным, а его «маскировку» в Челядьевске понимаю, но здесь не считаю ее уместной.