Три судьбы

— А знаешь, я всё же поймал того карманника, которого не удалось тогда посадить. Как-то дождливым вечером беру в подворотне старого вора, он весь седой, неопрятный, зубов не хватает… Но что-то мне в его чертах смутно знакомо, а он улыбается: «Боря, это же я, Еврей!». Рассказал, что в Израиле жить хорошо, и воровать можно, за мелочевку там не сажают, а если по-крупному попался, так сидеть одно удовольствие. На выходные отпускают домой, потом вахтовый автобус собирает заключенных и доставляет их обратно в тюрьму. «Что же ты вернулся?» — спрашиваю. А он мне: «Ты не представляешь! Такая тоска по родине! По этому дождю и подворотням».

— Надеюсь, на этот раз он получил свой законный срок и смог сполна насладиться пребыванием на Родине? — рассмеялся Алексей.

В тот день Борису Фёдорову вручили майорские погоны. Позже Мудров как-то попал в его служебный кабинет, в котором две противоположные стены были увешаны цветными фотографиями. С них друг на друга смотрели мрачные колоритные карманники и улыбчивые сотрудники МВД, которые первых ловили. На ряде снимков Мудров узнал легендарного начальника уголовного розыска Краснодара, расстрелянного вместе со старшим лейтенантом в служебной машине. Это произошло ранним декабрьским утром во время учебной тревоги для проведения широкомасштабной операции по зачистке города от бандитов.

К тому времени Фёдорова называли не иначе как Назарыч, и он тоже считался легендой городского уголовного розыска, у которого учились молодые оперативники. На его счету было более ста взятых с поличным преступников, а общий срок заключения, на который они были осуждены, перевалил за тысячу лет. Однако в возрасте за сорок он всё ещё оставался рядовым опером. Как и его омский друг Володя.

Такой любви ни у кого не бывало Сибирь-Кубань 1980–1987 гг

С будущим мужем Светлана познакомились в тысяча девятьсот восьмидесятом году на лыжной базе во время каникул. Мама купила ей после зимней сессии путёвку, и они поехали с подружкой Инной отдыхать. Девушки прибыли на базу во второй половине дня, не зная о том, что утром приехала ещё одна Светина подруга, с которой они учились вместе в школе. Так образовалась компания, к которой тут же присоединились ребята с радиотехнического факультета.

После совместной лыжной прогулки Света с Инной пришли в номер, и оказалось, что у них нет питьевой воды, а из крана она текла с запахом сероводорода, пить было просто невозможно. Утомлённая дорогой и прогулкой Инна прилегла на кровать и мгновенно провалилась в сон, а Света так хотела пить, что пошла в магазин на территории базы. Возбуждённое жаждой воображение живо рисовало яркие картинки со стеклянными бутылками с минеральной водой и трёхлитровыми банки с прозрачным, то ли берёзовым, то ли яблочным соком. Решила, что возьмёт и воду, и сок, какой будет.

На дорожке девушка встретила Алексея с его братом Анатолием, и молодые люди разговорились. Хотя они раньше и не общались, Света не в первый раз видела этих парней, и когда Лёша спросил номер комнаты, в которой она живёт, назвала цифру «три». Они вместе дошли до магазина, но, увы, он был закрыт на перерыв, до открытия оставалось почти сорок минут, и пришлось возвращаться в номер без вожделенных соко-водных запасов.

На следующий день Алексей пришёл к ним в комнату с гитарой, негромко пел проникновенным голосом дворовые песни и развлекал девчонок вполне пристойными анекдотами. В гости к студенткам он стал приходить каждый день — утром, в обед и вечером, вернее сказать, с перерывами на завтрак, обед и ужин. Так незаметно пролетели дни отдыха. Девчонки уезжали на два дня раньше, потому что у мамы Инны был день рождения. Лёша очень настойчиво просил Свету остаться, но она не могла так поступить с подругой: с ней приехала, с ней должна и уехать. Так что зря говорят, что женской дружбы не бывает!

Может, Света и не обратила бы на Мудрова особого внимания: ну, подумаешь, пел, приставал, сколько у симпатичных девчонок таких поющих поклонников было! На той же базе на её руку и сердце претендовал журналист, который приехал писать о здравницах Сибири и пригласил Свету в свою комнату на вечеринку. Узнав об этом приглашении, Лёша стал заметно нервничать и настойчиво просить, чтобы она туда не ходила.

— Но почему? — спрашивала она. — Что тут такого-то?

А он всё твердил:

— Не ходи и всё!

Возможно, Алексей предполагал, что вечеринка превратится в попойку, которая неизвестно чем закончится, и ревновал. Но Света, честно говоря, просто его дразнила. Она и сама не собиралась идти в малознакомую компанию, потому как была маменькиной дочкой, и ни разу не показывалась даже на городской дискотеке. В лётное и общевойсковое училище они с девчонками на танцы бегали, но это было, скорее, мероприятие, чем тусовка, где парни могли выпить, подраться, а то и повести себя непристойно по отношению к девушкам. Светлана понимала, что не стоит отправляться на сомнительную вечеринку, и ей нравилось, что Лёша оберегает её и не хочет никуда отпускать.