Три ступени до ада

— Вы ведь, Женя, так ничего и не поняли… Это был не Андрей, а Виталий в его голубой рубашке и в его куртке. Не было никакой Тумановой, Виталий бегал к спекулянтке. Они были любовниками. А мой Андрей был в это время на стройке, но я узнала об этом поздно… Не помню, где я бродила, дожидаясь, когда мой муж выйдет от этой шлюхи, но увидев, что он вышел, причем без куртки, как если бы ему было жарко, я побежала туда, в дом.

Она еще лежала, голая, потная. Дремала. Я схватила подушку и прижала к ее лицу, а потом навалилась сама. Не знаю, откуда у меня взялось столько сил! Больше всего я боялась, что она там, под подушкой, жива… Поэтому я долго так пролежала, придавив подушку к ее лицу. Не помню, дергалась она или нет… Но когда я все же поднялась и убрала подушку, то поняла, что все кончено. Она была отвратительна и в своей смерти. И я даже после того, как поняла, что она мертва, продолжала ненавидеть ее… Не помню, как я вернулась домой. Но когда увидела за столом Виталия в голубой рубашке и все поняла, я потеряла сознание… Очнулась на кровати. Посмотрела в окно — стемнело. Я сказала Виталию, что мне надо срочно в магазин, села в машину и доехала до того проклятого дома. Вошла, стащила как могла эту тяжелую женщину на пол, решила, что ее надо одеть. Если ее труп найдут голым, то сразу подумают, что ее изнасиловали. Короче, я плохо тогда соображала, но решила, что ее надо одеть. Меня бесили бусы, те самые бусы, на которые и вы обратили внимание! Они пропали. И вот теперь нашлись, на длинной жилистой шее этой… Виталий украл их у меня, чтобы подарить ей, представляете? И варенье мое таскал к ней, это я точно знаю… Да и на столе в том доме были косточки кизиловые… Я знала, что эти бусы, такие запоминающиеся, могут привлечь внимание полицейских. Ведь такие же бусы и у Тумановой, и я сама видела в интернете. Решила тогда, что пусть у нее и спрашивают… А себе сделала еще одни, те самые, что вам потом и показала. Если бы меня спросили, откуда они у меня, я бы и рассказала, что сделала их своими руками.

— Подождите… но и у Тумановой их не оказалось! — не выдержав, вмешалась в разговор Женя. — Вы же сами мне сказали, когда вернулись от нее.

— Да я ничего и не спрашивала у Оли. Просто сказала, что убили тетку, которая продает масло. Спросила, видела ли она ее. Хотела узнать, а вдруг она и меня видела, как я входила в тот дом… Напугала ее, но про жемчуг не спросила. Женя, я убила ее. Убила женщину, решив, что она любовница моего мужа. Труп одела… Знали бы вы, чего мне это стоило! Одела и с трудом затащила в машину, но не в багажник, а на заднее сиденье, и повезла ее куда-то очень далеко… Я даже не подумала, что будет, если меня остановит полиция. Попробую сказать, что везу пьяную подругу с вечеринки. Если не прокатит…

Дверь отворилась, показался Андрей:

— Ну вы чего тут, барышни?

Лицо встревоженное, смотрит напряженно.

— Вот, сватаю Сосновый Бор, хочу, чтобы Женя купила здесь дом. Я сейчас приду, Андрюша.

— Шашлык готов!

— Начинайте без меня… Все, милый, иди к гостям.

Он ушел.

— Меня не остановили. Где-то за городом, на каком-то пустыре, я вывалила тело на землю и уехала. Все. И, вернувшись домой, забыла об этом! Мой мозг, моя память пощадили меня, понимаете? Иначе я бы не справилась… Чтобы окончательно оказаться в аду, мне надо было, кроме того что я изменила мужу и убила эту бабу, совершить кое-что еще… И я убила ребенка от Виталия. Я была уверена, что он от него. Да, я сделала аборт. И собиралась отравить Виталия… Вы не представляете, что со мной тогда было. Наш дом я превратила в свинарник! А мой муж, мой чудесный Андрей, молчал, считая, что я просто устаю готовить… Я не могла мыть полы, даже посуду! Я считала дни, когда Виталий выдаст меня… Но в тот день, когда я сделала аборт, судьба сделала мне невероятный подарок! Виталий, вместо того чтобы устроиться на стройку к Андрею, улетел в Мурманск! И все! Мои страдания закончились. Я пришла в себя… Теперь у меня все хорошо, сами видите. В доме чисто, у нас друзья, мы празднуем Первое мая…

Слезы катились из ее глаз.

Женя не знала, что ей сказать, как повести себя. Сейчас только ей одной была известна тайна Татьяны Корнетовой. И только она точно знала, кто убил Алену Карамелову.

— Заберите меня, пожалуйста, вечером, когда гости уедут, хорошо? Дайте мне еще несколько часов побыть с семьей.

И она, не дожидаясь, что ей ответит Женя, быстрым шагом вышла из спальни.

Женя подошла к окну и не поверила своим глазам: по тропинке со стороны дороги шел Ребров! Вот точно Наташа сообщила ему, где она. Решила подстраховаться.

Высунувшись из окна, она крикнула ему:

— Валера, я здесь!

Он ворвался в спальню и схватил Женю за плечи:

— Ты в своем уме? Почему уехала и никому ничего не сказала? Тебя в доме все обыскались! Хорошо, что Наташа догадалась мне позвонить! Что ты здесь делаешь? Что еще, Женя!

Она бросила сквозь окно долгий задумчивый взгляд на Татьяну, о чем-то весело разговаривающую с подругой возле мангала, посмотрела на манеж, где заснула, прикрытая одеяльцем, маленькая девочка, и ответила Реброву: